выход из убежища

Трейлер Fallout: New California — фанатского приквела New Vegas.

Kotaku: Fallout 76 — это сетевая RPG с элементами выживания в духе Day Z и Rust

Игру совместно разрабатывают Bethesda Game Studios и Bethesda Games Studios Austin (бывшая BattleCry Studios). Это может означать, что основная BGS всё-таки занята другим флагманским проектом — например, космической Starfield, слухи о которой ходят уже много лет. Аналогичным образом Bethesda частично разгрузила id Software, передав разработку Rage 2 сторонней студии.

Fallout 4: Ночь перед рождеством (многобукаф)

Не спит один из программистов Bethesda. Час назад он вспомнил, что вставил не тот скрипт. И теперь, едва игрок попытается покинуть Убежище, его засосет в стены, и он останется в них навечно. Не поможет ни перезагрузка, ни даже переустановка. Только новая активация. Трясущимися пальцами он колотит по клавишам, молясь успеть к "патчу первого дня". 

Спит менеджер по качеству. Весь день ему докладывали о выявляемых багах. Завтра миллионы игроков запустят Fallout, и начнется! Они будут зависать на уровнях, застревать в текстурах, не получать задания, лишаться всех своих достижений. Игра будет выкидывать из их локаций, удалять их сохранения, буквально и фигурально ставить их раком. Содом и Гоморра разразятся в виртуальном Бостоне, миллионы клавиатур и геймпадов погибнут, разлетевшись о стену, миллиарды проклятий призовут игроки на головы разработчиков. Но менеджер по качеству крепко спит. Ему похер. 

Не спит кот Тимофей. Его хозяин два дня просидел за компьютером, забывая его покормить. Как кот не старался, хозяина невозможно было отвлечь. Поорать, покусать, нассать на ногу- все впустую. Но вот полчаса назад свершилось- хозяин выскочил на середину комнаты и , нацепив черную бандану, пустился в пляс. А потом схватился за телефон. «Первый взломал, прикинь! Уже выложил, счетчик скачиваний зашкаливает!» Потом, не переставая орать, он бросил телефон в стену, грохнулся на кровать и уснул. Но кот Тимофей знает, что делать. Он запрыгивает на кровать, идет вдоль бесчувственного тела пирата и устраивается у него на лице. «Полижи мои яйца, мудила» 

Слабый свет с огромного экрана падает на лицо спящего Гейба. На экране светятся зеленая, желтая и красная полоски- «Куплено в Steam», «активировано всего» и «количество возвратов» . Завтра Гейб достанет ведро красной икры, гору бургеров и положив перед собой, просидит целый день, наблюдая за столбиками. Обычно все заканчивается тем, что бургеры летят в корзину, а в ведро запускаются обе руки по локоть. Но иногда бывает, что красная полоска взлетает вверх, а зеленая еле сдвигается. Тогда Гейб вздыхает, берет ведерко икры и вкидывает его в окно. «Не заработал» 

Не спит известный игрожур и обзорщик. Он ждал до последнего, но ему так и не занесли, даже копии не дали. И вот он торопится написать обзор до наступления утра. Рецензия обещает быть жесткой. «Убогая вариация Свитков», «отвратительная анимация», «тупейшие НПС», «ролевая система для даунов»- так и сыпется с экрана. Его немного беспокоит, что рецензию приходится писать лишь на основании рекламных роликов и скудных интервью разработчиков. Обычно этого материала хватало, но сейчас требуется более развернутое мнение. Хвала небесам, у него есть пара испытанных приемов. Когда заканчиваются ругательства и оскорбления, он берет лежащий рядом электрошокер и тычет в свое рыхлое тело. «Ааа!АааААааа! Ненавижу!» 

Администратор по связям с общественностью уныло смотрит на страничку родного сайта. Он проклинает тот день, когда они решили устроить конкурс. Взяли пример с других игровых изданий. Но там-то решили просто повеселиться. «Самое реальное видео из Пустоши», «лучший костюм бандита», «самый огромный супермутант», «удавшийся ядерный взрыв»! А у них- только рассказы. Они заполонили весь сайт, как-то вылезли на главную страницу и даже умудрились потеснить рекламу. И все это- ради одной копии игры! На ПК! И ведь никто не обещал, что она будет лицензионной. Организаторы даже закончили конкурс пораньше, но рассказы продолжали прибывать! Результат надо объявить завтра, а не прочитанно ни одного. Как определить победителя? Выбрать по наибольшему количеству лайков? Догадаются. По наибольшему объему текста? Нет, это значит что надо зайти в каждый и пролистать! Может, дать выигрыш самым прикольным картинкам на обложках? Нет, это все слишком сложно. Он закрывает глаза и тычет пальцем в экран. «Святой рандом, направь меня» 

Не спит парень в очереди. Он отстоял семнадцать часов, прошел все круги ада и близок к цели! Когда он пришел, то перед ним было человек двести. Но он сделал правильный выбор, и теперь их банда Сыны Пустоши, потеснив Стальных крыс, занимает первые места возле дверей. Правда победа им далась недешево, и Бруклинские гули вполне способны попробовать напасть. Но просто так им ничего не светит. Сыны обложились картонными коробками, вооружились битами и призывают всех, кто подходит к магазину, присоединяться к ним. Им остается продержаться до открытия, и это будут тяжелые восемь часов. 

У них все это делается в полной тишине. А вот соседнюю очередь из протоссов, зергов и терранов то и дело сотрясают возгласы «Эн таро тассадар», «Я- это Рой» и «Задавим их интеллектом!» Там тоже недавно произошло глобальное сражение. По его итогам терраны заняли лидирующие позиции, зерги отступили, а половину протоссов увезли на скорых «Жизнь за Айур!»- неслось из отъезжающих машин. 

Спит на полу, в обнимку с главным геймдизайнером, глава Bethesda. Когда у тебя три миллиона копий предзаказано и еще пять отгружено в магазины, разве это не повод праздновать? Президентский люкс в Хилтоне, пара ящиков виски и несколько девушек из эскорта помогли начать вечеринку. А через несколько часов уже по всему номеру разбросаны пустые разбитые бутылки и голые шлюхи вперемежку с директорами и главами отделов. Все они будто усыпаны побелкой. Сегодня даже атомный взрыв не поможет им очнуться. И лишь Тодд Говард, сидя в кресле, задумчиво вертит сложенную трубочкой банкноту. Его расширенные зрачки неподвижны. «Ну что, Избранный, кого ты встретишь на этот раз?» 

Не спит Федор, задумчиво разглядывая присланную картинку. Он сидит на работе, на улице ясное утро, но настроение у него невеселое. Вместо планируемых выходных в игре его заставляют ехать в гости к ее родителям. А потом- уборка на балконе. И еще на нем висит неоконченный ремонт. Это все может затянуться на месяцы. Месяцы, которые придется протянуть в этой унылой реальности, а не в Пустошах. Друг, узнав все это, скинул картинку. Девушка, рыдающая над могилой парня и сам парень, устроивший под землей бункер и засевший там с Fallout. Вначале Федор посмялся. А потом задумался. И вот уже минут сорок сидит, прикидывая варианты. «Интересно, а 3G там ловить будет?» 

Не спят двое друзей, бухая на кухне. Один из них, размахивая руками, кричит, что есть только второй Fallout, и Нью-Вегас- истинное продолжение его. Его друг в ответ орет, что третий- лучший, что он в одном месте видал изометрию, что всем срать на псевдосвободу, что вид от первого лица все делает круче и атмосфернее. Он стучит кулаком по столу и пытается изобразить рев супермутанта. У сторонника второго Fallout перед глазами мелькают варианты ответов. Привести разумные доводы? Начать орать еще громче? Разбить бутылку об голову? Напоить, а затем продать в рабство на соседнюю стройку? «Эх, надо было рукопашный бой прокачивать» 

Не спят тысячи модеров по всему миру. Списки первоочередных модов давно составлены, но сейчас они лихорадочно проверяют и черкают их. Чем ближе релиз, тем больше «гениальных» идей рождается в головах. «Улучшенный графон», «голые сиськи» и «розовые пони» - лидируют с большим отрывом. Но иногда количество даже переходит в качество.Кто-то, недавно пройдя ведьмака, рождает неплохую идею- дополнение, полностью меняющее гемплей. С возможностью зачаровывать оружие, вставлять в него руны и вешать на них дополнительные перки. «Я назову его Исусья лапка!» 

Просто оставлю это тут.

Пыль и Ржавчина. Часть 2.

По просьбам читающих выкладываю продолжение предыдущей части рассказа.

* * *

У ребёнка был жар. Юный организм безуспешно пытался сопротивляться яду. Температура росла, девочку постоянно тошнило, мышцы сокращались от судорог. Для превращения жертвы в живые консервы требовалось больше отравы, чем успел впрыснуть под кожу рад-скорпион, однако её вполне хватало, чтобы убить организм со слабым метаболизмом.

Джон выбросил хлам с заднего сидения «Хайвеймена» и положил туда девочку. Не требовалось диплома врача, чтобы понять: у спасённой от монстра оставались считанные часы. Но Колуэлл не собирался сдаваться так просто. Жизнь в пустошах кое-чему научила его.

Старик решил оставить её на какое-то время. Это было рискованно: вдруг поблизости окажется ещё одна тварь? Но выбора не было. Смочив из фляги оторванный рукав рубашки, Джон сделал девочке компресс. Запер машину, снова достал спасший его недавно нож и пошёл обратно к пожарищу.

Из-за температуры рядом с горящим амбаром было невозможно стоять. Слышно было, как лопались внутри многочисленные скорпионьи яйца и падали обугленные доски. Раскалённый трактор дымился.

Наконец, среди пыли и сажи старик увидел то, что искал – раздавленного им раньше детёныша рад-скорпиона. Колуэлл пошёл к нему, но в нескольких шагах от трупа температура стала невыносимой. Он лёг на землю и пополз вперёд, закрывая лицо локтями. С каждым дюймом дышать становилось всё труднее и труднее. Когда борода начала пахнуть палёным, рука Колуэлла нащупала что-то липкое и горячее. Схватив мерзость, он из последних сил откатился прочь от полыхавшего перед ним ада.

Он не знал, сколько времени пролежал на земле, глядя в пустое жёлтое небо и прижимая к груди дохлого рад-скорпиона. Время шло, но сил встать не было. Когда дыхание выровнялось, Джон, превозмогая боль и усталость, сел на колени. Голова болела и кружилась от дыма. Ещё один рывок – и вот он уже на ногах. Шатаясь, он побрёл к атомобилю.

Свежий воздух вдали от пожара придал сил. Опираясь на крыло «Хайвеймена», он добрался до багажника. В мутном потоке сознания Джона мелькали мысли: «Где-то здесь валялась бутылка со старым виски… Ага, вот она. Довоенный Джек Дэниэлс, ещё нераспечатанный». Он припас его на годовщину свадьбы, но сейчас им придётся пожертвовать.

Джон отрезал хвост от ошмётков тельца рад-скорпиона и выбросил труп в кусты. На ржавом капоте он покромсал жало на небольшие кусочки, откупорил виски и запихнул их через горлышко в бутылку. Взболтав содержимое, Джон склонился над умирающей девочкой и приложил сосуд к её губам.

Колуэлл поил ребёнка противоядием каждые полчаса. Он не знал, доживёт ли она до следующего приёма антидота. Поначалу её самочувствие улучшилось, но через час рвота усилилась, а температура снова подскочила. Джон перевернул её на бок, чтобы она не захлебнулась, и менял компрессы, когда те высыхали. Запасы воды подходили к концу, но он не считал капли.

К ночи девочке стало совсем плохо. Она практически не дышала и лишь изредка тихо постанывала. Снятый с радиатора «Хайвеймена» датчик температуры, который старик приложил ко лбу ребёнка, выводил на экран неутешительную цифру в 106 градусов по Фаренгейту. Если он не найдёт быстрый способ сбить температуру, девочка не доживёт до ночи.

«Что же делать… Чёрт возьми, Колуэлл, ты не медик» — клял он себя, сжав зубы и упёршись кулаком в лоб. – «Ты не медик, но ты чёртов инженер. Докажи, что не зря просиживал штаны в МИТе, сделай уже что-нибудь. Нужно достать что-то холодное, но откуда его взять посреди долбанной пустыни!»

От злости старик ударил кулаком по приборной панели «Крайслиса». Экран «Хайвеймена» моргнул, и на нём появилось сообщение: «Система охлаждения исправна и готова к работе». Джон уставился на монитор.

— Дьявол, вот оно! – закричал он, подпрыгнув на сиденье. – Я идиот!

Вооружившись несколькими гаечными ключами и мотками трубок, Джон полез под капот. Он резал и кромсал, стягивал резиновые кишки и металлические трубы хомутами. Отсоединял клеммы, а где не мог – рвал провода. По локоть в машинном масле, он напоминал безумного хирурга, который делал полевую операцию.

Через некоторое время девочка лежала, укутанная сотней пластиковых капилляров, а над ней висел снятый с ходовых двигателей вентилятор, наспех прикрученный к крыше проволокой. Джон завёл атомоход. Пропустив несколько сообщений о неполадках, он нажал на педаль.

Чем сильнее грелся ядерный реактор под капотом, тем эффективнее работала система охлаждения. Джон постепенно увеличивал нагрузку. Ходовые электродвигатели были отключены: чтобы обмануть компьютер, Колуэлл замкнул контакты. Через несколько минут по трубкам вокруг ребёнка начал струиться прохладный фреон, а лопасти над головой создавали движение воздуха. Сам того не зная, «Хайвеймен» спасал дитя. Нужно было погонять атомоход в таком режиме хотя бы несколько часов, чтобы организм девочки взял ситуацию под контроль.

Проблема была лишь в том, что реактор нагревался сильнее и сильнее, так как вся система охлаждения была пущена в обход двигательного отсека. Каждая секунда работы атомобиля без хладагента увеличивала шансы на выживание девочки, но сокращала жизнь «Крайслиса». Компьютер «Хайвеймена» просто сошёл с ума: несмотря на то, что все вентиляторы функционировали при максимальной нагрузке, температура реактора продолжала расти. Когда сработали аварийные термостаты, компьютер попытался отключить реактор, но смог лишь вывести очередное сообщение об ошибке: предусмотрительно снятое реле лежало в кармане у Колуэлла.

На приборной панели начала мигать лампа перегрева. Джон помнил инструкцию: в ней нарисованный человечек выпрыгивает из атомобиля, а на следующем кадре убегает от ядерного грибка. Странник перешёл ту черту, когда реактор не просто работал на износ, но мог в любой миг начать разрушаться.

«Ещё десять минут, – как мантру шептал Джон сам себе, – нужно дать ей чуть-чуть времени. Держись… Держись!»

Когда он отпустил педаль, капот дымился. Пахло расплавленной проводкой. Бортовой компьютер перестал тратить время на вывод сообщений о повреждениях и просто горел алым значком радиации. Затухающее гудение переходящего в спящий режим реактора сопровождалось потрескиванием остывающего металла.

Джон повернулся к девочке и склонился над ней. Покрытая трубками грудь размерено вздымалась, дыхание было ровным. Ребёнок тихо спал. Откинувшись на спинку водительского сиденья, Странник последовал её примеру.

* * *

То, что изначально Убежище разрабатывалось под проживание нескольких сотен человек, имело свои плюсы и минусы. Запасов еды и медикаментов было достаточно, но поддержание в работоспособном состоянии даже основных систем требовало огромного количества сил и времени. Впрочем, чего-чего, а последнего у них было в избытке.

Они довольно быстро смирились с мыслью, что планета сгорела в пламени ядерной войны. В конце концов, не так уж много связывало их со старым миром: они находили утешение друг в друге и в библиотеке Убежища. Гораздо больше угнетало абсолютное отсутствие информации о том, что творится на поверхности. Сгинувшее правление института решило сэкономить на внешних датчиках, поэтому Джон и Мэри словно находились в футляре: они были слепы и глухи к внешнему миру. Единственной оставшейся ниточкой было радио. Но оно издавало только треск помех.

— Тебе не кажется, что самое время подумать о семье? – спросила его Мэри, передавая отвёртку. От неожиданного вопроса Джон выронил плату, которую собирался установить в вычислительный центр.

— Я думал, что ты не хотела детей. Довольно странное время для того, чтобы вить гнёздышко на обломках погибшей цивилизации, не считаешь?

— Знаешь, это было до того, как я осталась последней женщиной на Земле.

— У нас нет уверенности в этом. Возможно, где-то есть ещё выжившие…

— Не будь занудой. Точной информации об этом нет и, вероятно, никогда уже не будет. Нужно отталкиваться от того, что кроме нас никого не осталось. А в этом случае нам ничего не остаётся делать, как выживать, плодиться и размножаться.

— Аминь. Но через несколько поколений кровосмешения начнётся генетическая рецессия. А запасы пищи кончатся ещё раньше…

— Рано или поздно нам придётся выйти. Но если это сделают наши дети, то у них гораздо больше шансов выжить во внешнем мире.

— К тому моменту, когда уровень радиации снизится, мы уже будем слишком стары. Если мы научим их всему, что знаем, у них будет больше шансов найти других людей. Наверняка же есть другие Убежища… Да, в этом есть смысл.

— Выходить наружу сейчас – самоубийство. А сидеть просто так, сложа руки – бессмысленно.

— Согласен. А ведь ещё несколько лет назад ты хотела посвятить себя науке, с насмешкой смотрела на молодых мамаш!

— Если мы не возьмёмся за дело, очень скоро наукой заниматься будет просто некому.

* * *

Джон кормил её разведённым сухим молоком и вяленым мясом. Поев немного, она проваливалась в пучину беспамятства. Слабость от сильного отравления давала о себе знать. Старик следил за девочкой, хотя опасность миновала: ей просто необходимо было время на восстановление. Дитя дремало тихо, лишь иногда посапывая. А в это время Дасти Колуэлл ремонтировал «Хайвеймен».

Тяга от трактора встала почти без переделок. А вот с реактором пришлось повозиться. Остатки хладагента в рубашке охлаждения выкипели, серьёзно повредив её. Повезло, что не пострадала внутренняя оболочка ядерного котла: в этом случае были бы утечки радиации. Вооружившись сваркой, он начал латать свой старый атомобиль.

Вечером третьего дня Джон приладил последнюю трубку. Облегчённо вздохнув, он захлопнул огромный капот. Девочка сидела на заднем диване и удивлённо осматривалась по сторонам, прижимая к груди ветхое одеяльце.

Джон обошёл машину сбоку и открыл дверь. Ребёнок испуганно натянул одеяло на голову.

— Не бойся меня. Я друг. Всё позади. – тихо сказал Колуэлл, протягивая к ней руку.

Она осторожно опустила ветошь чуть ниже глаз.

Старик разжал кисть. На ладони лежал леденец. Девочка перевела взгляд на конфету, затем – снова на Колуэлла. Он поднёс сладость ближе, но ребёнок отшатнулся, упершись спиной в дверь. Судя по всему, дитя войны никогда не видело сладостей.

Джон взял конфету двумя пальцами. Луч солнца за спиной мужчины заставил прозрачный леденец вспыхнуть жёлтым огоньком. Девочка завороженно смотрела на этот кусочек заставшего сахара. Старик открыл рот и медленно положил его на язык, после чего сделал довольное лицо, причмокивая.

— М-м, вкусно! – сказал он и достал ещё одну конфету, которую снова протянул девочке.

Та, не сводя глаз со старика, вытащила из-под тряпок руку и быстрым движением схватила леденец, отправив его в рот. Глаза ребёнка расширились от неведомого ранее вкуса.

— М-м-м! – раздалось из-под одеяла. Через секунду оттуда снова высунулась рука. Протянутая ладошка явно требовала добавки. Контакт был налажен.

* * *

— Ты уверена, что нам стоит это делать? – Джон стоял перед панелью управления герметичными дверями Убежища. – Мы абсолютно ничего не знаем о том, что творится снаружи.

— У нас нет выбора. Если я не забеременела за эти три года, то не смогу и потом. Состариться и сдохнуть в этом склепе я не хочу. Надо хотя бы попытаться найти других выживших.

— Но уровень радиации над нами может быть смертельным.

— У нас есть защитные костюмы.

— Если бомбы взорвались у нас над головой, они нам не сильно помогут. Я считаю, что нам надо остаться и подождать.

— Сколько? Ещё пять лет, десять, двадцать? Джон, я не знаю, что творится наверху, но готова ручаться, что там сейчас не Диснейленд. Пока мы ещё молоды и сильны, нужно попытаться выбраться отсюда. Я не заставляю тебя идти со мной, можешь оставаться в Убежище. Если я увижу, что снаружи находиться нельзя, вернусь.

— Я не отпущу тебя…

— Тебе придётся привязать меня!

— …одну. Лучше сдохнуть наверху с тобой, чем жить под землёй без тебя.

— Спасибо, Джон. Без твоих рук и светлой головы шансы мои невелики.

— Нужно хорошенько подумать, что мы возьмём с собой…

— Я уже собрала два рюкзака.

— Чёрт возьми, Мэри, ты ведь знала, что я пойду с тобой при любом раскладе?

— Конечно знала, Джон.

— Значит, всё готово? Карты, консервы, аптечка?

— С собой. А также фальшфейеры, верёвка, рации, пять фляг с водой, спички и всё остальное с последней страницы «Вестника скаута» — кстати, его я тоже с собой захватила.

— У нас есть какое-нибудь оружие?

— Я нашла пистолет и полную обойму. Вроде бы здесь должна быть оружейная, но её, кажется, пустили под ускоритель частиц.

— Неплохо, хотя я бы предпочёл винтовку.

— Ты думаешь, наверху ещё осталось хоть что-то живое?

— Не знаю, но хочу встретиться с этим живым не безоружным.

Они некоторое время постояли молча перед дверью убежища, напоминавшей гигантскую шестерню. Потом Джон вздохнул.

— Нет смысла больше тянуть. Здравствуй, новый мир! – и нажал большую кнопку.

Продолжение, если оно кому-то нужно, следует. Мысли и впечатления, как обычно, приветствуются =)