Пыль и Ржавчина. / Fallout Конкурсы :: Fallout Other :: рассказ :: Fallout (Фоллаут) :: Highwayman :: Пыль и Ржавчина :: Истории :: фэндомы

Пыль и Ржавчина.

В рамках конкурса решил достать из закромов свой рассказ по оригинальной дилогии фоллаута и поделиться им с населением Джоя. Не знаю, зайдёт или не зайдёт, но я буду крайне доволен, если его хотя бы кто-то осилит и оставит фидбек. Ну, без долгих предисловий...

Геккон на этот раз попался старый и жёсткий. Джон запил жареное мясо водой из фляги, закидал кострище песком и пошёл к машине. Грязно-серый «Крайслис Хайвеймен» стоял среди Пустоши. Три из четырёх фар были разбиты, радиаторная решётка оскалилась кривыми обломками металла. Массивные плавники заканчивались треснувшими стоп-сигналами, крышка багажника давно потерялась в странствиях. На огромном капоте красовался шильд с рекламным слоганом: «Ничто не остановит Хайвеймен».

Джон провёл рукой по шершавому кузову. Ржавый металл раскалился под палящим солнцем. Лет двадцать назад на эту развалину не позарились бы даже собиратели металлолома. Сейчас у Джона были все основания предполагать, что перед ним самая работоспособная машина на североамериканском континенте. Он сел за руль «Хайвеймена», хлопнул скрипящей дверью и повернул в замке ключ зажигания. Спящий ядерный реактор перешёл в активный режим, загудела система охлаждения. Бортовой компьютер вывел на экран основные показатели. Хозяин машины быстро пробежался взглядом по столбцу зелёных чисел и остался ими доволен. Если продолжать ездить в обычном режиме, топлива ему хватит лет на десять. А это значительно больше того срока, который рассчитывал прожить Джон. Он нажал на педаль, и атомобиль ожил.

* * *

— Здесь свободно?

— Что?! – от прикосновения чужой руки Джон Колуэлл моментально проснулся. – Я сдам лабы на следующей неделе, мистер Клауд…

Джон надел свалившиеся на стол очки и замолк на полуслове. Вместо пожилого профессора перед ним стояла студентка. Она сделала вид, будто не услышала предыдущий вскрик.

— Через пару минут звонок. Ты не против, если я сяду рядом?

Джон окинул взглядом полупустую аудиторию и промямлил:

— Да, почему бы и нет…

Незнакомка бросила сумку с учебниками под ноги и села рядом. Рыжая грива кучерявых волос дополняла симпатичное курносое лицо в веснушках. Даже строгая институтская форма не могла скрыть спортивную фигуру и внушительную грудь. Впрочем, это было неважно – наличие любой девушки на кафедре прикладной физики было чем-то из ряда вон выходящим. Шанс же того, что она подсядет к Джону, по его подсчётам, стремился к нулю. Однако…

— Ты читал последние работы Оппенгеймера младшего? Он очень убедительно выступает в защиту мирного атома, – словно продолжила прерванный разговор студентка.

— Я… конечно… то есть… вы ко мне обращаетесь? – мысли в голове Джона играли в чехарду, перескакивая от ядерной физики к взаимоотношениям полов.

— Естественно, к тебе! Мне показалось, ты умник, а не один из этих плейбоев с экономики.

— Простите?

— Мэри. Мэри Олсон, – рыжая протянула Джону руку. – Я училась на международной экономике, но тамошние тупицы вконец достали меня. Их интересуют только две вещи: курс доллара и то, что у меня под юбкой. Трём из них я дала шанс, но как можно спать с человеком, который не знает, что такое горизонт событий?

Джон уставился на Мэри, как на инопланетянина. Разум, который на раз-два решал тригонометрические уравнения, пасовал перед самоуверенной девушкой, увлекающейся наукой. «Э, ребята, – говорил мозг Джона, – давайте тут без меня. Про это я в книжках не читал».

— Колуэлл… Джон… Дасти, — выдавил он, наконец, – то есть Джон Дасти Колуэлл. Думаю, у нас вам понравится. Тут, знаете, не лазят девушкам под, кхм…

— Не будь занудой, Джон. Я не одна из тих поехавших на сексуальных приставаниях и вовсе не против покувыркаться в постели. Просто моим подружкам важно, чтобы у парня был мустанг; мне – чтобы ай-кью больше, чем у моей морской свинки. А у меня довольно сообразительная морская свинка! – хихикнула она и подмигнула Джону.

Тот захотел вставить остроумный комментарий и даже открыл рот, но, к сожалению, на этом дело застопорилось.

— …возвращаясь к теме горизонта событий. Вы знаете… я в целом считаю, что Хокинг лучше Скорца описывает эту тему… — сказал он первое, что пришло в голову. И тут же пожалел, посчитав, что сморозил чушь.

Джон украдкой взглянул на собеседницу — та слушала его затаив дыхание. Глаза Мэри блестели.

— Ну, во-первых, — выдохнул Джон. – Оппенгеймер берёт за основу морально устаревшую математическую модель теории относительности, от которой даже Эйнштейн в итоге отказался. А тот же доктор Клауд экспериментально установил, что скорость света…

* * *

Старый атомобиль нёсся по пустынному шоссе сгинувшей Аризоны, поднимая за собой клубы радиоактивной пыли. Водитель устало глядел на дорогу сквозь паутину трещин на лобовом стекле и прислушивался к попискиванию счётчика Гейгера. Когда-то, до Войны, прибор вмонтировали в приборную панель атомобиля для того, чтобы следить за утечками реактора. Сейчас счётчик больше помогал отслеживать внешний уровень радиации и миновать встречные очаги.

Джон достал из бардачка выцветший бумажный атлас. Благодаря потрёпанной книжке ему удавалось огибать города задолго до того, как писк счётчика становился чаще и громче. Однако чёртова уйма уничтоженных ракетами военных объектов не была отмечена на картах. Наткнёшься на такой – и ночью в туалет сможешь ходить без фонарика. Дни твои будут сочтены. Старик Джон не боялся смерти, но не стремился к ней. В мире пыльных бурь, жажды и радиации выживание входит в привычку, становится образом жизни.

Коллуэл почесал колючую грязную бороду, и продолжил рассматривать атлас, изредка поглядывая на дорогу. «В этом районе не было крупных населённых пунктов. Можно попытать счастье здесь. Вдруг, кто-нибудь выжил… Так, в 6-14 ничего». Вытащив из-за уха карандаш, он поставил крест в один из квадратов, на которые был расчерчен атлас. Весь северо-западный угол карты походил на большое кладбище.

* * *

Дверь женского общежития отворилась с предательским скрипом.

— Тихо ты! – шикнула Мэри то ли на неё, то ли на Джона. – Если разбудишь мисс Бичем, она выгонит тебя взашей!

Они тихонько прокрались по длинному коридору мимо посапывающей на стуле консьержки и, дойдя до комнаты №117, скользнули внутрь. Джон потянулся к выключателю, но подруга перехватила его руку на полпути. Он удивлённо взглянул на укутанную сумраком девушку.

— Мы же пришли сюда заниматься теорией вероятности. – он сам не понял, был это вопрос или утверждение. – Завтра экзамен.

— Заниматься будем обязательно, только учебники нам на этот раз не понадобятся…

Колуэлл почувствовал, что пальцы девушки расстёгивают пряжку его ремня. Перехватив инициативу, он поцеловал Мэри, подхватил на руки и понёс к кушетке.

— Какова вероятность того, что мы завтра сдадим теорию вероятности? – она смеялась и тёрлась об него, словно кошка.

— С нашим графиком «занятий» — невелика, – усмехнулся он. – Но если мне суждено сделать выбор между ночью с тобой и дипломом инженера, боюсь, у алтаря науки нет шансов…

— Ерунда! Ты знаешь тервер лучше преподавателя, а я… у нас впереди вся ночь. Перерывы каждый час: будешь читать мне конспекты, а я выкурю пару сигарет – и по новой, до утра!

— Чертовка! – пробурчал Джон, не отвлекаясь от застёжки лифа. – Мы же договорились, что оба бросим!

— Я удивляюсь тебе, Джон Колуэлл. Ты способен собрать осцилограф из старого радиоприёмника, но при этом не можешь справиться с бюстгальтером! – лукавая улыбка Мэри блестела в ночном сумраке.

— Не уходи от темы!

Бюстгальтер отлетел в сторону, и грудь, слегка колыхаясь, сама легла в ладони.

— Хорошо, хорошо, дорогой, раз обещала, больше никаких сигарет. Мэри Олсон держит своё слово… Ах!

Через два часа они сделали перерыв, но им было не до лекций.

— Чёрт, это было классно. Выбирая между тобой и курением, я не прогадала.

— Сколько мы с тобой вместе? Год, два?

— Я познакомилась с тобой на первом курсе… Третий год, получается.

— Как быстро летит время. Будто ещё вчера слушал ту лекцию профессора Клауда. Слушай, рыжая, а чего мы ждём? Давай поженимся?

— Джей, кроме тебя, мне не нужен ни один оболтус в целом мире, но под венец до тридцати пойду, только если мир перевернётся кверху дном, я получу на завтрашнем экзамене балл выше твоего или произойдёт какое-нибудь другое невероятное событие. Ну какая из меня жена: кроме физики и секса я ничем заниматься не умею, да и не хочу!

— Как по мне, так отличная! Ладно, будь по-твоему. Физика или секс?

Она обвила его бёдра ногами, и они слились в поцелуе.

На экзамене по Теории Вероятности не выспавшаяся, но счастливая Мэри Олсон с трудом наскребла на тройку. Джон Колуэлл был отправлен на пересдачу.

* * *

Странник мчал сквозь небольшую рощицу из высохших, чахлых деревьев. Судя по всему, здесь когда-то был сад или фермерское хозяйство, но растительность не сумела приспособиться к новому климату. На грунтовой дороге иногда попадались пни, кустарники и камни. Мимо промелькнул полуразрушенный амбар с лежащим рядом остовом трактора, но Джон не обратил на них внимания: превратившееся в труху сено и кости скота его не интересовали. Он с тревогой вслушивался в писк счётчика Гейгера, который немного участился за последние полчаса.

Вдруг Хайвеймен подскочил на незамеченном ухабе, колёса оторвались от земли. Со скрежетом приземлившись, атомоход осел на левую сторону. Спереди появился нарастающий стук. Бортовой компьютер немного подумал и вывел сообщение: «подвеска повреждена».

Джон плюнул от досады и остановил хромающий "Крайслис". Выйдя из машины, он увидел печальную картину: левое колесо стояло под совершенно неестественным углом. Из недр багажных ящиков Странник достал домкрат. Подняв Хайвеймен достаточно высоко, Колуэлл полез оценивать поломку.

Мощный торсион подвески остался невредим, а вот верхний рычаг, на котором крепилось колесо, просто развалился от удара. У Джона была с собой портативная сварка, которая могла питаться от реактора Хайвеймена, но ржавые обломки рычага буквально распадались в труху. Как назло, подходящей железки он не припас.

В голове назойливой мухой летала идея, но Колуэлл никак не мог поймать её. Было ощущение, что он видел недавно решение этой проблемы, ещё до того, как она появилась. Только что, когда ехал мимо скрюченных стволов и заброшенной фермы… Точно! Ферма! Рядом с ней был вросший в землю трактор. В нём наверняка найдётся подходящая деталь, которую можно приварить на места оторванных креплений.

Старик выбрался из-под "Хайвеймена", достал из багажника огромный разводной ключ. Закинув его на плечо, он пошёл к амбару.

Джон протёр от пыли треснувшие очки. Когда путешествуешь по пустоши на своих двоих, а не под защитой скоростного металлического атомобиля, нужно быть готовым ко всему. Пустошь коварна и лишь на первый взгляд мертва: те существа, что пережили ядерное пекло, за несколько поколений смогли приспособиться к новому негостеприимному миру. Они стали в три раза больше и в десять – опаснее. Джону уже приходилось иметь дело с гигантскими насекомыми и животными-мутантами. В Пустоши охотник и жертва ежеминутно менялись ролями: не сожрёшь ты, так сожрут тебя.

Оглядываясь вокруг и держа наготове разводной ключ, старик приблизился к бурому от времени трактору. Судя по всему, его бросили задолго до войны, ещё когда жидкое топливо только начало дорожать. Впрочем, даже несмотря на десятилетия под открытым небом, металл был на удивление живым. Одна из мощных кованых тяг отлично подходила для ремонта "Хайвеймена". Джон накинул на головку стопорного болта ключ, потянул на себя. Как он и ожидал, за долгие годы болт прикипел к детали. Плюнув на обе ладони, Колуэлл всем весом навалился на ключ с другой стороны. Через секунду трактор сдался, болт с громким скрежетом повернулся на пару градусов. Внутри двигателя послышался странный шелест, будто древняя машина ожила от прикосновения человека. Джон моментально отшатнулся от ржавого остова. Из трещины в картере выбрался скорпион размером с кошку. Чёрный панцирь блестел на солнце, а огромный мясистый хвост с жалом на конце подрагивал и издавал стрёкот. Восемь пар алых глазок-бусинок уставились на человека. Членистоногое было готово в любой момент сделать выпад, но выжидало.

Джон на своей шкуре пробовал, насколько опасен яд даже относительно некрупных рад-скорпионов. А ещё он знал, что в гляделки у этой твари ему ни за что не выиграть. В какой-то книжке из курса общей биологии упоминалось: скорпионы паршиво видят, реагируют они больше на движение. Он медленно опустил левую руку к карману штанов, осторожно вытащил оттуда небольшой перочинный ножик и резко швырнул его. Приём удался, улетевший в канаву предмет отвлёк тварь, та бросилась в ту же сторону. Мужчина не растерялся и наотмашь ударил скорпиона тяжёлым разводным ключом. Панцирь членистоногого лопнул, забрызгав всё вокруг белёсыми внутренностями. Расплющенное паукообразное ещё некоторое время в агонии загребало лапами пыль, но скоро поджало их и затихло.

«Всё это очень плохо». – Проносилось в голове Странника. – «Пора было уходить отсюда, при том как можно скорей. Если встретишь детёныша рад-скорпиона, то поблизости наверняка будет ещё с десяток таких же, а то и сама мамаша. Скорее всего она не обрадуется, что я превратил одного из её малышей в отбивную».

Словно в подтверждение его мыслей из недр амбара послышался знакомый шелест, только гораздо более громкий.

«К чёрту трактор! Каждая секунда промедления смертельно опасна».

Нужно отходить обратно к атомоходу и уезжать отсюда, пусть даже на трёх колёсах. Судя по всему, он наткнулся на гнездо рад-скорпионов, а это не шутки.

Шелест перешёл в стрёкот. Колуэлл вскочил на ноги и бросился наутёк. За спиной раздавались щелчки взрослого рад-скорпиона, у странника не было ни малейшего желания встретиться с ним. Джон успел пробежать десяток футов, как вдруг услышал всхлип. Несмотря на опасность, он остановился как вкопанный. Стрёкот скорпиона, исходящий из руин, не прекращался. Галлюцинация? Снова этот звук! Нет, не этот, другой… но проклятые хвостатые пауки могут только шелестеть да скрежетать клешнями. Он уже слышал когда-то подобное, это…

«Плач! – осенило Джона, – это сдавленный детский плач!»

Ни секунды не раздумывая, старик развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал обратно к амбару. При помощи ключа он раздвинул створки ворот и пробрался внутрь.

Там было жарко и темно. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к сумраку, и каждую секунду своей слепоты Джон ждал смертоносное жало. Однако сквозь полумрак начали проступать очертания предметов, а Колуэлл был ещё жив. Громкий стрёкот давил на мозг, отвлекал внимание. Преодолевая животный страх, человек двинулся вглубь амбара. Перед собой он держал разводной ключ.

Стены, бочки и ящики вокруг были покрыты молочно-белыми созревшими яйцами, внутри которых копошились многолапые детёныши. Скоро они вылупятся и им понадобится много еды…

Из разрушенной крыши на дальнюю стену падал луч солнца. Рассеянного света хватало, чтобы увидеть самку рад-скорпиона. По сравнению с ней недавно убитый малыш казался просто букашкой. Массивное тело было в длину футов шесть, а хвостом мамаша могла запросто достать до второго этажа. Каждая клешня исполинского членистоногого была способна расколоть голову человека.

Смертоносная грация порождения Пустоши гипнотизировала. Джон сам не заметил, как почти перестал дышать. Несколько секунд он разглядывал самку. Потом он снова услышал всхлип.

По бокам от рад-скорпиона в страшных, неестественных позах, лежали люди. Бледная кожа сильно натянута, лица искажены болью, глаза выпучены. Скорее всего, они были ещё живы, но парализованы. Спасти их надежды не было: самка накачала их ядом настолько, что никакое лекарство уже не поможет. Они пойдут на корм вылупившимся малышам.

Перед монстром лежала на спине девочка лет двенадцать. Она пыталась отползти от чудовища на локтях. Скорпион не пускал, держа её клешнёй за ноги. По щекам ребёнка текли слёзы, но она не кричала, а лишь тихо всхлипывала, в ужасе смотря на зависшее над ней жало. Самка не спеша, словно прицеливаясь, опускала хвост ниже и ниже.

Ядовитый шип коснулся бедра девочки одновременно с тем, как брошенный ключ лязгнул о панцирь чудовища. Джон не услышал крика, но дитя зажмурилось так, что он словно сам ощутил боль от укола и расползающегося по телу яда.

От неожиданного удара рад-скорпион отдёрнул хвост и выпустил девочку. Моментально развернувшись в сторону Джона, монстр попятился назад. Инструмент не нанёс паукообразному никаких заметных повреждений, но испугал порядочно.

План изначально был так себе. Джон привлёк внимание противника и бросился наутёк. Скорпион ринулся за ним. Нутром почувствовав приближение смерти, Колуэлл бросился влево. В дюйме от его плеча мелькнуло жало. Впереди он заметил одну из вертикальных несущих балок, на которой держалась кровля. Времени размышлять не было, от следующего выпада он спрятался за ней. Хвост скорпиона описал в воздухе дугу и с размаху воткнулся в трухлявое дерево. Джон отпрыгнул от столба, а самка дёрнула хвост, выдрав жало с куском древесины. Старик, спотыкаясь, отступал. Мамаша снова занесла хвост для удара, как вдруг подкосившаяся балка скрипнула и рухнула на членистоногое. Сверху грохнулось несколько листов железа. Это не убило чудовище, но чтобы выбраться из завала, ему необходимо некоторое время. Колуэлл уткнулся спиной во что-то твёрдое и машинально развернулся. Перед ним стояла закупоренная бочка. Между скорпионьих яиц едва читался выцветший оранжевый треугольник.

Джон не поверил своей удаче. Вытащив из-за голенища сапога длинный нож, он проткнул резервуар. Из него начала бить струйка с характерным запахом. Как он и предполагал, это оказалась топливо. Проделав в бочке ещё несколько дыр, он перевернул её и пинком отправил в сторону завала, из-под которого выбирался рад-скорпион. Странник вытащил из нагрудного кармана зажигалку, несколько раз чиркнул кремнем. Искра упала в лужу горючего у ног. Пламя побежало догонять бочку.

Завал моментально превратился в огромный костёр. Объятый пламенем Рад-скорпион вырвался из-под обломков и начал крутиться на месте, пытаясь найти выход из кольца огня. Он пищал и свистел от ожогов, скрежетал клешнями, но без толку. Тем временем огонь добрался до сухой соломы – через минуту заполыхал весь амбар. Закрывая лицо руками, Джон пробежал мимо корчащегося в муках скорпиона, взял на руки отключившуюся девочку и выбежал из горящего здания. Он слышал, как за его спиной оно обрушилось, похоронив под обломками и парализованных людей, и самку рад-скорпиона с её многочисленным выводком.

* * *

— Профессор Клауд нас ненавидит, – пробурчала Мэри. Она сидела на чертёжном столе и болтала босыми ногами. – Он завидует тому, что у тебя молодая и красивая жена.

— Ерунда, с чего ты взяла? – ответил Джон, не отвлекаясь от показаний десятков приборов.

— А зачем он отправил нас сюда? Записывать пути нейтронов могут даже первокурсники. Дурацкий ускоритель частиц. Из-за этого эксперимента нам придётся торчать под землёй целых две недели! Почему он сам не пялится в эти мониторы сутки напролёт?

— Дорогая, пожалей старика: ему уже седьмой десяток. Даже просто спуститься сюда по лестнице, на глубину 150 метров, будет для него подвигом. А назад, боюсь, он уже не поднимется… Что такое? Мне казалось, тебе нравятся масштабные эксперименты.

— Вот именно: масштабные! А мы торчим здесь и черкаем в тетрадку циферки. Практического применения теориям Клауда нет никакого, мы с тобой просто работаем на очередную бестолковую статью этого хрыча.

— Зато нас укажут в соавторстве. Эта бестолковая статья может стать лучшей строчкой в библиографиях наших кандидатских работ.

— В моей-то уж точно, потому что пока это единственная там строчка. Да и то в перспективе.

— Отнесись к этому как к отпуску. Две недели вдали от мира, только мы вдвоём!

— Угу, ни в кино сходить, ни на пляж съездить. Хорошо ещё, что тут догадались оборудовать нормальный санузел.

— К слову, я на досуге покопался в архивах: оказывается, здесь когда-то было бомбоубежище! Похоже, Институт решил найти свою выгоду в правительственной программе и переоборудовал его в лабораторию. Это объясняет, откуда здесь столько закрытых помещений.

— Ха, а я-то думала, как это ректор смог раскошелиться на такой дворец-под-горой! Значит, хитрюга отстроился на деньги налогоплательщиков. Наверняка ещё и навариться сумел.

— Место действительно удачное. Мы так глубоко, что внешний мир почти не влияет на чистоту опытов по изучению движения частиц. Идеальный эксперимент! Что за чёрт?

— Гм? – Мэри отвлеклась от разглядывания своих пяток, спрыгнула на пол и подошла к компьютеру, за которым сидел Джон. Она ткнула пальцем в зелёный экран. – Откуда взялся этот скачок излучения только что?

— Понятия не имею. Все приборы словно взбесились.

Внезапно свет потух. Несколько секунд в лаборатории царила абсолютная тьма, после чего с характерными щелчками по очереди начали включаться светильники. Разом загудели лампы внутри заново загружающихся компьютеров.

— Что происходит? – обескуражено спросила Мэри.

— Мы только что перешли на резервное питание. — Джон старался как можно более трезво оценивать ситуацию. – Это значит, что внешний источник отрубился. Может быть, проблемы на электростанции?

— За секунду до этого был сильный выброс излучения, притом явно на поверхности.

— Совпадение? Неспрогнозированный выброс на солнце?

— Джей, чтобы приборы в этой пещере смогли засечь такой выброс, солнце должно быть на соседней улице.

— Ты права. Наверное, сбой… Нужно выбираться отсюда!

Он рванулся к выходу из комнаты, но жена схватила его за локоть.

— Постой! У меня сердце не на месте от всего этого. Давай дождёмся, когда компьютеры загрузятся, и ещё раз посмотрим на показания.

Через полчаса они молча смотрели на распечатанные графики.

— Этого не может быть, – прошептала девушка, – просто не может быть…

— Включи радио, – сипло отозвался Джон.

Супруга подошла ко встроенному в стену приёмнику и начала крутить реостат. Из динамиков доносились только помехи.

Джон включил какой-то архаичный прибор в дальнем углу зала и стучал по крупным клавишам терминала.

— Поверить не могу… значит, они всё-таки сделали это, Мэри. Они сбросили бомбы.

— Нам конец? – спросила она без дрожи в голосе.

— Пока нет. Похоже, война оживила это убежище. Если верить компьютеру, половина систем не работает – наверное, их просто демонтировали, чтобы установить здесь ускоритель. Главное, генераторы в порядке. Система очистки воздуха работает вполсилы, но она рассчитана на несколько сот человек. На нас двоих должно хватить с лихвой. Водяные фильтры попробуем запустить в ручном режиме… Нам повезло, что в момент взрыва дверь была закрыта.

— А что мы будем есть? Выходить сейчас наружу – самоубийство. Уровень остаточной радиации будет смертельным десятилетия…

— У нас достаточно еды с собой и чёртова уйма времени подумать, что делать дальше. Может быть, мы с тобой просто тронулись от сидения под землёй, и наверху всё в порядке. В этом случае через несколько дней нас хватятся и вытащат наружу, а в институтской газете появится сатирическая заметка про двух жертв холодной войны.

Мэри улыбнулась и обняла мужа. Он погладил её по рыжим волосам и заметил, что среди них теперь есть серебряные локоны.

Через несколько дней за ними никто не пришёл.

* * *

Если вам понравилась эта графомания, то чуть позже выложу продолжение. Пост и так монструозный получился. Если дочитали до конца, буду очень рад любым отзывам.