Ещё одна проходная история о похождении сталкера Васяна по просторам постапокалиптической Америки
Пип А ну как попробую. Говорят, что эта штука помогает собраться с мыслями. Биииб Меня зовут Джонсон. Люди говорят, что должна быть фамилия, но моя мать особо не спрашивала у клиентов их фамилий. То откуда я родом, имя можно получить за особенности. Бугай Дейв, Молчун Эйб, Забойщик Абрахам или Джони ОбосцыРадскорпиона. Я же просто Джонсон. Некоторые добавляют косой. Некоторые собирают потом свои зубы. Детишки всегда разбегаются или воротят головы от меня. Хотел бы, чтобы меня называли мистером. Мистер Джонсон. Пип Какая же это глупость. Ну да ладно. Кгхм. Пип Хотел бы, чтобы жизнь моя была другой. Бывает, перед сном я ложусь с подобными мыслями: о доме, жене и детях. Никаких шлюх и выпивки. От таких мыслей становилось гадко и уснуть я уже не могу. Может мне всё надоело, может уже годы и усталость берут своё. Чего бы не уйти и не остановиться? Может по тому, что тошно мне от обычной жизни? Или мне просто нравится лёгкость, с которой можно получать своё? Видеть страх в глазах людей и выдирать самое драгоценное из мертвых пальцев, то за что человек был готов отдать жизнь. Пип И правда успокаивает. Пип Мне кажется, что с этой вещью я оставлю свой след. Большее, чем шрам на лице или выбитый зуб у бродяги. Это будет настоящая Легенда. История Джонсона. Пип Нам подкинули дельце. Человек в костюме подсказал, что по 8-мому шоссе будет идти торговый караван через 3 дня. Пять человек- слабая охрана. Трёх зарядов хватит. Ребята очень рады. Выдвинемся на следующее утро. Пииии Джонни выторговал пару шашек и гранату. Абрахам обругал его. Пип Жуткое похмелье . Два дня утомительного похода на север .Разбили лагерь. Громкий вой. Псы. Эйб подстрелил парочку ночью. Теперь держаться от нас подальше. Джонни снова начал свои рассказы о злых великанах с запада, которые воруют людей из домов под землёй. Дейву заметно не по себе от этих историй. Показал Джонни свой *№? и пригрозил Джонни заткнуть его рот. Он молчит и теперь можно поспать. Пип Абрахам слишком долго возится с зарядами. Сильно ругается на Джонни из-за качества. Пип Всё установлено и остался самый весёлый весёлый этап- ждать, распластавшись как геккон под палящим солнцем. Пип Мы крепко влипли. №*»№@}[|@#%^ было намного больше вооруженных и в форме. И только *(%@!&( трое попали под заряд. Я первым выстрелил и сразу попал сосунку в голову. «%*(«?№%)}|*%#/»( Эйб ещё двоих. Свист и шипение позади #(&$*[\-*%@*_@& oбе руки по локоть. Не подумал, что здоровяк с такой уродливой рожей может рыдать как ребёнок. Зря Дейв носил ту батарейку. Все были перебиты. Эйб первым пошел к грузу. Второй заряд разорвало прямо под ним. Эйб пытался встать на ноги, но пошатнувшись снова рухнул. Даже лежа в луже собственной крови он не издал не звука. Он мне нравился больше всех. Джонни тоже досталось, но он только согнулся, держась за живот. @#&%(@#*%!&! в основном тяжелые железяки и электроника. За камнем постанывал кто-то («№*%+_=!»№%*»_№_!(% забил его руками. *№»*№»)(%}=23}\%*_!»№[*@%*)@!)(%(, а потом и обобрали караванщиков . Тело брамина даже не тронули – нету времени освежовывать. Пип Темнеет. Нужно уходить скорее. Шум привлекает всех, желающих полакомится падалью. Некогда рыть ямы для тел. Возможно, это задержит преследование. Пип Джонни идёт все медленнее. («№%|?*!»»/№(!№%*)!+;)!№» истекает кровью и всё больше стонет. Пииип Никогда не пробовал стимуляторов. Смешно. Столько довоенных штучек перебрал, но никогда не видел даже их. Говорят, они могут поднять на ноги даже полумёртвого. Интересно, а потроха стимулятор может вернуть во внутрь? Тогда Джонни бы он сейчас пригодился. Вой кажется всё ближе. Пришлось задушить Джонни, когда тот стал слишком громко кричать во сне. Абрахам только улыбнулся. Нужно отойти подальше от тела. Пип Койоты и кротокрысы сцепились за тело Джонни. Тьма и ничего не видно. Слышно почавкивания чьих-то ртов. Хорошо, что он уже мёртв. Бип Остались вдвоём. Не выпускаю пистолет. Стараюсь не спать. Постоянно слышу шипение и присвистывание. Пип Ночевали под мостом, почти после захода *)№*!? они и напали *№%?3(№ .Пришлось стрелять в темноте. Тварь задела руку. Никогда не видел таких морд у псов, будто геккон . Абрахам осмотрел руку и сказал, что всё нормально. Не понравилась мне его улыбка. Пип Вроде бы сделал №%(*]!()%?(№»_!№;+![№)(!(*?; Надеюсь, не заметит. Пип Сказал №»*%?»(№*%*)!»__№%;!№/;*%№ и начал кричать. Я»(№%(№;) но выбил пистолет, толкнул меня. («№*[%_№%*?]№%(«_+ нацелил его уже на меня. Как же он заорал, когда его руку разорвало. Его крики - единственное, что принесло такое удовольствие за последнее время. Забрал его рюкзак и оставил ему пятидюймовый подарок в колене. Пип Легкая тошнота . Кружится голова. Ещё идти пару дней до поселения. Надо будет зарыть всё. Пип Блюю кровью второй день. Зря я пил с его фляги. !№*)%_]*№)! Абрахам достал меня и с преисподни. Пип Видел мать. Сказала, что там тихо и холодно. Пип Лучше бы я просто застрелился, чем испортил пистолет для Абрахама. Подорвал бы себя гранатой, да вспомнил Дейва. Отложил в сторону. Пиииб Нашел пещеру. Вокруг валяется мертвечина, но запаха почти не чувствую. Нужно просто отлежаться. Левая рука онемела. Хочу спать… Пип Пёс пытался обгладать мне лицо, пока я спал. Задушил правой рукой. Сильно устал. Так холодно. Пип Выдерну чеку и засуну в рюкзак. Пусть хоть после моей смерти кому-то будет подарок. Не достанется никому. Моя легенда останется со мной. Легенда. Пип
Война...Война никогда не меняется. Даже находясь в бомбоубежище высшего класса, я никогда не чувствовал себя по настоящему в безопасности.
Я жил до войны. Я думал, что живу плохо. Вечная рутина: налоги, работа, телек. Но все в миг перевернулось, когда утром 22 октября 2077 года прозвучала сирена. Я мигом кинулся в ближайшее убежище. К счастью оно было рядом и носил номер 42. У входа в убежище толпился народ. Каждый хотел поскорее спасти свою жалкую жизнь. Я недолго искал способ войти.Чтобы меня пропустили мне пришлось поторговаться с охранником. Пришлось отдать ему все деньги, хотя я и понимал, что в новом мире они мне больше не понадобятся. Я прошел через большую дыру, которая оказалась дверью убежищем. Вместе с толпой мы смотрели как закрывается дверь. Мы все понимали, старый мир не вернуть.
Мне Убежище не нравилось. Еда хоть и была хорошая, освещение оставляла желать лучшего.Так миновали долгие 20 лет. Однажды ко мне пришел один из яйцеголовых. Кажется его звали Джейсон. Он рассказал мне о приказе смотрителя отправить меня в группу на вылазку. Мне сразу показалось подозрительным, что ученный рассказывал о приказах смотрителя. Он , наверное, это понял. Он поведал мне о загадочном растении, которое нужно для исследовании флоры наружного мира. Но ученный говорил, что это растение не из нашего мира, что оно сияет, хотя при этом абсолютно не радиактивно. Я с проклятиями пошел брать снаряжение для выхода в мир.
Я никогда не забуду этот момент. Это был первый за 20 лет раз моего личного выхода из убежища. Хоть я был и не единственный в группе, мы все готовы были поклясться, что ослепли на некоторое время. Как оказалось, наши глаза не были приспособлены для обычного , светлого дня пустошей. Но мы все решили побыстрее найти, то чертого растение и пойти домой.
Ученный рассказывал о племени каких то дикарей которые покланяются этому растению. Выходит нас отправили на войду из за какого то сорняка? Как же так? Стоит ли оно того? Могу ли я Ослушаться Смотрителя? Я не знал. Но мы все до единого понимали, что придется взять это растение. Золотом или кровью.
Эти дикаре вообще отбитые!!!! Как только мы спросили об этом сорняке, один из них швырнул свое копье в меня. В МЕНЯ!!!! К счастью он не попал в меня, но это нас не волновало, потому что мы пошли их уничтожать. Мы их решали, взрывали, убивали. В конце концов большинство из наших выжило. Большинство. Растение было у нас.
Но я понимал, что этот сорняк того не стоил. Мы все свернули с праведной дорожки и стали просто исполнять приказы. Жест того дикаря было всего лишь защитой, что бы выжить. Выжить нужно всем и нам в том числе. А выживание это война, что идет вечно. А война.... Война никогда не меняется.
По едва видной горной тропинке, замысловатыми каракулями раскинувшейся среди обломков скал, медленно спускался старик Курцберг. Смуглая до черноты кожа на морщинистом мужественном его лице резко контрастировала с выбеленной солнцем бородой и побелевшими от временем шрамами. А простая, но практичная одежда, сшитая крупным, частым стежком из сыромятных ослиных кож, контрастировала с снайперской винтовкой за спиной и кольтом в кобуре. В руках он нес облупившуюся старую канистру. Нес, в замен той, что три дня по каплям наполнялась чистой водой в одной из многочисленных пещер в основании гор.
Медное солнце уже спешило к краю небосвода, но все еще продолжало нещадно палить жухлый кустарник и скалы. Увидев подходящий камень в тени и убедившись, что поблизости нет притаившегося радскорпиона, Курцберг положив винтовку на колени, сел передохнуть. Взгляд светло серых глаз старика, скользнув по клочьям облаков в ультрамариновом небе, остановился на уходящую вдаль каменную пустыню у подножья гор. Когда то давно, счет годам Курцберг не вел, он пришел с напарником – Питером Ли в эти места. Гонимые скукой и в большей степени жаждой наживы долгие дни и недели обследовали они местные ущелья и долины. Их тела питались жесткой солониной и мясом койотов, а умы мечтой о богатстве. Обрывки старых карт, расплывчатые слухи, разрушенные горные дороги и интуиция вели их все дальше и дальше. Они искали неизвестные ранее убежища, старые склады, развалины городов, тайники с оружием, шахты полные железа рельс и меди кабелей – любую возможность для поживы. Посылки из довоенного мира.
Курцберг не помнил, сколько времени продолжалось их паломничество. Видимо, долго. Потому как к концу путешествия они совсем обессилили от голода, жары и борьбы с дикими животными. Но однажды они наткнулись на рукотворную пещеру – огромную шахту, скромно укрытую среди камней. Наскоро скрутив несколько хлипких факелов, они шагнули в темную прохладу. Застывшая тишина в склизких стенах пещеры взорвалась криками ликования, когда через время свет факелов упал на колоссальную дверь убежища. Их убежища. И даже если бы они не смогли попасть внутрь, а в том, что это не возможно они дерзко сомневались, то хорошо заработать все равно могли, продав местоположение убежища бандитам из Дженктауна. Но этому не суждено было случиться. Довольно поздно приятели заметили, как вокруг них из тьмы с тихим шорохом собираются десятки крыс мутантов. Последними словами Питера Ли было: «Интересно, какой номер этого убежища?» А в следующее мгновение, пол пещеры вокруг них вскипел серыми шкурами и голыми хвостами. Замелькали когти и зубы. Мир наполнился смрадом и писком. И болью. Десятки острых как бритвы зубов и когтей сомкнулись на их плоти. Доставая пистолет, напарник Питер выронил факел, что и прикончило его. Он сделал всего несколько выстрелов, прежде чем был похоронен под кучей крыс. Курцберг же размахивая факелом, разметая монстров, обжигая их мерзкие морды, смог вырваться и бежать. Он бежал, срывая с себя уцепившихся в него крыс, вместе с кусками плоти и одежды. Позади сквозь чавканье и писк раздался предсмертный крик его напарника. Курцберг дважды с силой ударялся об скользкую поверхность стен, падая при этом и дважды поднимаясь снова. Кровь из разбитого лба заливала его глаза, все тело горело огнем. Ноги подгибались. Когда в следующий раз он упал, то единственной мыслью мелькнувшей в голове было: « Конец! Мне конец!». Но избавляющего от страданий конца не наступало. Никто не пожирал его заживо. Просто добавилась боль ожогов от раскаленных камней на которые упал он выбежав из пещеры. Дальше все происходившее было закрыто туманом бреда и горячки. Отрывки памяти настолько же не реальные, насколько и невероятные. Кое как, перевязавши раны своей же одеждой, обрезав лоскуты содранной кожи, он куда то пытался идти. Падал, потом снова пытался идти. Потом полз, постоянно теряя сознание. Волей случая заполз в узкое ущелье с пещеркой и нависшим сталактитом с которого бедно сочилась вода по каплям. Та самая пещерка куда он и направлялся за водой. Так он и выжил. Часами лежал под нависшим камнем с открытым ртом. Соскребал ногтями со стен слизняков и жадно их глотал. Много позже Курцберг прийдя в себя перебрался в более уютное и безопасное место выше на горе у взорванной вертолетной площадки. И еще много позже он нашел разбитый вертолет и сгоревшее поселение откуда годами добывал жизненно важные вещи. Периодически он уходил в Шэйди Сэндс, за необходимым , но всегда возвращался в свой грот на горе.
Эта часть его жизни, ярко промелькнула в его сознании, когда он отдыхал на камне. И причиной тому была дрожь, пронзившая его тело. Она исходила от камня, на котором он сидел, из недр горы. И повторилась дважды. Это не было землетрясение или камнепад. И тому и другому старик не раз бывал свидетелем. Это могло быть только одно – двери убежища. Пещера с входом была как раз под ним, но на сотни метров ниже. Он не спеша поднял винтовку, размотал кусок мягкой кожи с оптического прицела и уперев ствол в канистру заглянул в окуляр. Сначала он ничего не видел, только нагромождение камней и жухлого кустарника. Но затем мелькнула тень - фигура человека. На нем синий комбинезон с большой желтой цифрой 13 на спине в перекрестии прицела. Он быстро шел на восток, перепрыгивая с камня на камень. Курцберг не был злым, как не был и добрым. Он был практичным и жестким, но не более того, чем требовала ситуация для его выживания. Дитя эпохи. Он не задумываясь выстрелил бы в спину работорговцу или когтю смерти, но убивать беззащитного человека не стал. Да и патронов было жалко. Фигурка удалялась на восток, с каждым шагом ближе к цивилизации и к своей смерти. Хотя кто знает, что ждет этого неоперившегося птенчика в большом мире вне убежища.
P.S. Поздно вечером, дома, в своем уютном гроте, Курцберг долго не мог заснуть. Старик постоянно повторял «Это тринадцатое убежище Питер» и беспокойно крутился на ложе. Это была не самая лучшая постель – укрытые шкурами браминов ящики с надписью «Водяные чипы».
Боль. Сильная, прожигающая агония, терзала моё тело. Но ни это беспокоило меня, в последние мгновения моей жизни. Нет. Я сделал этот выбор, и я знал, что так могло случиться.
Несколько месяцев назад, в нашем убежище сломался чип контроля воды. Костлявая рука смерти уже нависла над нашим домом, и времени оставалось мало. Что я мог сделать? Продолжить врать жителям, что все в порядке и ждать, пока все не умрут от жажды или пожертвовать одним ради спасения многих? Выбор. Порой, судьба посылала нам тяжкие испытания, но я был тем, кто брал на себя ответственность за те потери, которыми оборачивались принятые нами решения. Такова ноша смотрителя.
Я уже знал, кого стоит отправить во внешний мир, за нашим спасением. Перед тем как открыть двери убежища, я рассказал о том, что он наша единственная надежда. В этом я был честен с ним, но умолчал о главном. Это был путь в один конец. Независимо от исхода событий, двери убежища останутся закрытыми для него. И это было моим решением. Я не мог позволить, чтобы убежище погибло ни от жажды, ни от того что принесет с собой избранный, будь то болезни, истории о поверхности или жажды убийств и приключений. Все это было одинаково опасно для нашего устоявшегося мира, как и нехватка воды.
Шли дни, недели, месяцы, после того, как избранный покинул нас. Люди стали замечать проблему со станцией очистки воды. Мне пришлось рассказать им, что решение уже в пути. Я дал людям ту надежду, что помогла бы продержаться им, до прихода выходца. Жители стали молиться за него, надеяться на скорейшее возвращение. Но я один знал правду. Я не мог рассказать им. Для них избранный был героем, а для меня жертвой. Каждый вечер, оставаясь один, я видел тот момент. Как оживает интерком со входом в убежище, как я выхожу, забирая чип, передаю его главному технику, который останется за приемным коридором, и как я убиваю того, кто спас нас всех. Прошло несколько месяцев в тяжких раздумьях о предстоящем, пока интерком, пронзительно зашипев, не включился. Даже зная об этом, я вздрогнул. Сквозь помехи, я услышал голос, который я не мог спутать ни с кем. Это был он.
Открыв ящик стола, я взглянул на ожидавший этого момента 10 миллиметровый пистолет. Месяцы раздумий и подготовки исчезли, оставив меня перед этим выбором. Смогу ли я убить героя? Встав из-за стола, я направился ко входу убежища.
Боль. Сильная, прожигающая агония, терзала моё тело. Я стал предателем нашего спасителя, и заслужил это. Но ни это беспокоило меня в последние мгновения моей жизни. Боль постепенно уходила вместе с моей жизнью. Я сделал этот выбор, и я знал, что так могло случиться. Таковы последствия, и я не сожалею о них. Ведь я сделал это. И теперь. Убежище 13 будет жить.
- Входи, Избранный... - Палатка Старейшины встретила его полумраком и плотным, хоть топор вешай, дымом от благовоний. - Есть вещи, которые тебе предстоит узнать.
Все что мог сделать Наун, это пожать плечами и терпеливо выслушать весь этот бред про умирающие деревья и браминов с детьми. Нет, он не мог прямо сказать, что ненавидит эту захолустную деревню - все-таки она была его родным домом, но и желания спасать её он испытывал ровно никакого. Однако, Великий Обряд распорядился иначе, и теперь его путь лежал не по стандартным маршрутам "Палатка - ящик с едой - палатка своей подружки - туалет - кровать", а прямо в Храм Испытаний.
Высеченное из камня лицо не внушало абсолютно никакого доверия. Пустые глазницы великого предка смотрели куда-то в горизонт, создавая вокруг себя ореол высокомерия и не вызывая никаких эмоций кроме желания пригнать сюда довоенную машину и снести эту рожу со скалы, оставив лишь груду щебня. Сплюнув в сторону, молодой дикарь крепче сжал своей копье и двинулся внутрь. Под ногами хлюпала какая-то зловонная жижа, из углов и темных коридоров, уходящих в пустоту, доносилось мерзкое стрекотание насекомых, что заполонили эту клоаку практически сразу, после её отстройки, где-то снизу журчала подземная река, служившая источником пресной воды для Арройо долгие годы. Помотав головой, Наун попытался приглядется к темноте впереди себя, но от этого лишь сильнее разболелась голова и стали слезиться глаза.
Почему он? Ну почему, мать твою, он? Наун был суперсильным, как Нарг? Конечно же нет. Или может ловким и умным, как Чица, или Минган? Тоже мимо. Даже Кага был выдающимся парнем, хоть и испортил всё, сбежав из Храма. Но Хакунин ткнул именно в него, и теперь его кости наверняка станут очередным украшением Храма. Шершавое древко копья выскользнуло из потных ладоней и с гулким эхом ударилось о каменные плиты пола, мигом заставив всю живность пещеры затихнуть, а затем снова зашелестеть, перебирая своими лапками в сторону источника столь наглого вмешательства в их жизнь, и яростно щелкая челюстями. Первым показалось из тьмы тоннелей два муравья. Необычайно слаженно для туповатых насекомых, они синхронно подняли передние лапки и стали окружать Науна с двух сторон, пропуская вперед огромного скорпиона, уже приготовившего свое бритвенно-острое жало с застывшей на его конце липкой зеленоватой каплей смертельно-опасного яда.
Последнее, что помнил Наун - свои мысли о крайне нетипичном поведении животных, словно они были умнее его в несколько раз (впрочем, он был не слишком далёк от истины). А дальше только несвязные фрагменты с диким визгом и бегом неизвестно куда, лавируя от очередных жуков и летящих непонятно откуда и как дротиков. Пришел в себя он только около массивной двери без ручек и каких-либо намеков на них и запорный механизм. Только огромная гравюра в центре, изображающая уродливое человекоподобное существо с выставленными напоказ зубами. Впрочем, неподалеку стояла ваза. Целая ваза, причем относительно новая, если сравнивать с антуражем комнаты, что сразу наводит на некоторые мысли относительно её предназначения. Взмолившись всем богам, чтобы его руку не оторвало очередной ловушкой, Наун по плечо погрузил её в вазу, заскрипев зубами и зажмурившись от дикой боли... которая не наступила. Вместо этого он извлек на свет неаккуратный пакет с торчащими из него проводами и старыми электронными часами поверх.
Нет, ну "это" - совсем уже бред. Избранный сидел в углу комнаты, глядя на пластиковую взрывчатку в другом её конце, и мелко трясся. Военная взрывчатка, гигантский храм, который построили двадцать человек, при этом не используя никаких машин. Что тут вообще происходит? Сколько ему не рассказывали? Голова опять разболелась, и парень помассировал указательными пальцами виски, напряженно всматриваясь в пакет с пластидом. Пакет оставался все так-же неподвижен и спокоен, а затем вдруг начал расплываться, медленно теряя очертания, словно лужа, в которую кинули камень. Вскоре и вся комната поплыла перед глазами, стало трудно дышать, и Наун стал проваливаться куда-то в пустоту. В последний раз бросив взгляд на то место, где лежал пакет, он увидел подозрительный зеленый одноглазый треугольник, который ему подмигнул и закурил плотную набивку из зандера. Пещеры разорвал еще один крик.
Как долго он уже проходит это сраное Испытание? Несколько дней? Месяцев? После того, как он впервые отрубился прямо посреди Храма и увидел тот дикий сон, прошло неизвестно сколько времени. Желудок медленно сдавал свои позиции, с каждым разом все громче и натужнее взывая к совести владельца, который не закидывал внутрь ничего путного хрен уже знает сколько. Наконец, решившись, Избранный осторожно приблизился к пакетику с таймером, который все это время валялся посреди комнаты. Аккуратно ощупав его на примет треугольников и самокруток с травой, он аккуратно поднял его и медленно положил прямо около двери с фреской, а затем лихо крутанул таймер. Считать он никогда не умел - да и зачем? - но вот побежавшие на экранчике символы, которых становилось все меньше, явно означали обратный отсчет.
Едва Наун успел присесть за той самой вазой, как его с ног до головы осыпало каменной крошкой и мелкими осколками, а голова разорвалась ужасным звоном. Зато двери больше не было. Вернее, большей её части, в которую легко прошел бы даже Нарг с его гризлиподобными пропорциями.
Кэмерон стоял около двери уже шесть часов, не покидая пост, и это порядком ему надоело. Он уже было хотел отправиться вглубь, чтобы найти доказательство своим догадкам в виде свежего трупа очередного "Избранного", как вдруг его слух уловил отголосок взрыва, и еще спустя несколько минут, в комнату вошел его родственник. Невероятно злой, и словно постаревший на пару лет - со впалыми глазами, своими фонарями способными освещать путь на мили вперед, изодранными неизвестно чем штанами, и, в дополнении ко всему этому, с посеревшей от каменной крошки, кожей. Диковатый взгляд Науна вперился в Камерона, а затем медленно сполз на дверь - выход. С диким рёвом, новоявленный Избранный выставил вперед руки и помчался вперед, покуда в его голове стучала лишь одна назойливая мысль: "Выйти из Храма на волю". Невероятным усилием отшвырнув соплеменника в сторону, он стал беспорядочно дёргать рычаги на замке и уже услышал заветный щелчок, когда в глазах внезапно потемнело, а затылок озарила вспышка невероятной боли.
- Братишка? Эй! Очнись, это ведь всего лишь испытание... - Голос Камерона затихал, растворяясь в темноте, как и все остальное вокруг. Вскоре мир погас насовсем, даруя Избранному покой.
- Симуляция завершена. Испытание провалено.
Тем временем, где-то посреди Тихого Океана раздался полный негодования вопль. Мужчина средних лет в плотном белом халате с нашивкой в виде флага Соединенных Штатов со звоном отправил чашку с кофе в противоположную стену и ударил по клавиатуре своей консоли кулаком:
- Еще один! Очередной провал, шайсе! - Немного угомонившись, ученый отвел взгляд от погасших показателей жизнедеятельности на экране, и взял рацию - Это доктор Штайн из блока пять-А, нужна команда уборщиков с мешком. Да, снова.
Разочарованно отложив рацию, он помассировал виски руками в резиновых перчатках, и медленно встал, зашагав к выходу из лаборатории. На выходе Штайн щелкнул выключателями, переводя комплекс в ждущий режим. Медленно начали гаснуть консоли, потухла капсула с уже не живым испытуемым с острыми дикарскими чертами лица. Последним погас монитор с мерцающей надписью "CHSN-1 №24".
Доктор снова окинул взглядом помещение, а затем громко ударил по дверному контроллеру рукой, закрывая и блокируя дверь:
- Никаких больше швайн-билдов в удачу, только сила и выносливость...
По пустому коридору гулко разнеслись отзвуки его торопливого шага.
Завтра меня и мою команду ожидает новый полет. Давно хотел опробовать эту штуку в действии. Не совсем представляю, как именно она поднимется в воздух, но парни сказали, что бояться нечего. Что же, остается надеяться, что этот полет не будет для меня последним. Наверное семья будет мной гордиться, не каждый же день приходится тестировать новый летный аппарат. Ладно, хватит на сегодня, размышлений, пора спать, завтра день моего триумфа.
Звездная дата 3.30.17.9911
Утро прошло спокойно, хоть я и вижу всеобщий ажиотаж касательно моего предстоящего полета. Завтрак был суховат, либо же у меня просто пересохло в горле, оттого и еда казалась пересушенной. Странно это признавать, но мне страшно. Это первый, мать его, полет, перед которым у меня трясутся коленки. Жена сказала, что все получится. Мне бы её оптимизм. Ей легко говорить, она останется ждать меня внизу. Старт намечен на вечер, пора собираться.
Прошло примерно 4 часа с последней записи. Сейчас сидим в комнате ожидания с парнями. Нас всего четверо, лучшие из лучших. Фрэнки механик, Килкоут оружейник, Самуэль медик, и я, Герберт - пилот, а по совместительству капитан этой миссии. Я уверен в своих парнях, они ведь лучшие. А лучшие это те, с кем мало кто может сравниться в мастерстве. Ведь так?... Видимо самовнушением я себя не успокою. Даже немного стыдно, что меня терзает страх. Вон Фрэнки ковыряется себе спокойно в какой-то железяке, Самуэль вообще спит. По виду можно сказать, что Килкоут тоже боится, но его всегда трясет перед полетами. Оп, сирена, видимо что-то стряслось..
Во время теста двигатель дал сбой, полет переносят на след. утро. Я даже немного рад этому. С другой стороны, мой страх будет длиться дольше, терзая меня изнутри. Стоит заметить, что все расстроились. Особенно наш командир. Он конечно уважаемый господин, но попробовал бы сам полетать блин, а не прятать свою жопу в центре полетов. Ладно, надо остыть, страх уже плотно засел у меня в мозгу и не дает шага ступить.
Жена рассказывала весь вечер, как гордиться мной. Знаете, я даже приободрился малость. Нахваливала меня и так и этак, такой я растакой, замечательный, надежда нации. Может она и права. Абы кого не назначат на такой полет. Видимо мне не стоит бояться? Кстати у нас был секс. Причем не такой как всегда. А прямо бурный, утомительно прекрасный. Я так на тренировках даже не уставал. Не могу назвать причину, по которой я пишу это сюда. Скажу лишь, что ведение таких записей очень успокаивает мои расшатавшиеся нервы.
Звездная дата 3.30.17.9912
Не было времени писать что-то утром. Сижу в кабине, жду остальных. Фрэнки опаздывает.
Все в сборе. Командир дал старт. Ха-ха, он ругается видя как я пишу сюда что-то. Собираюсь с мыслями и в путь.
Звездная дата 3.30.17.9913
Что ж, могу смело сказать, что запуск был успешен, так как я имею возможность писать сейчас сюда. Мы в открытом космосе, на краю самой замечательной галактики в мире - Андромеды. Ребята счастливы, да и я тоже. Мастерства мне не занимать конечно. Зря, видимо, я переживал так. Конечно это отличается он надземных полетов, но ощущения приятные. Герберт - первый космический пилот. Да, я шикарен.
Из моторного отсека идет какой-то шум. Поставил на автопилот, посмотрел что там. Оказалось, что та неисправность опять дала о себе знать. Надеюсь это не повредит нашему полету.
Центр управления дал команду на облет двух ближайших звезд и возврат на базу. Почему бы и нет? Пора мне уже получать свои заслуженные овации. Надеюсь секс сегодня будет ничуть не хуже.
Во время облета второй звезды, мы перестали получать сообщения от центра. Фрэнки уверил, что дальность действия наших передатчиков превышена, на обратном пути связь снова наладится. Надеюсь, так и есть.
Звездная дата 3.30.17.9915
Не знаю, как начать. Мы должны были вернуться еще 2 дня назад. Связь не восстановилась. Движок дает сбой за сбоем и ведет себя непредсказуемо. Мы попали в какое-то электро-магнитное скопление пыли. Автопилот взбесился, включил варп. Навигация накрылась. Не имею ни малейшего понятия где мы сейчас. Парни в отчаянии, как и я..
Звездная дата 3.30.17.9920
Прошло еще 5 дней, если верить нашим часам. Еда на исходе. Мы съели все запасы, в том числе и экстренный набор. Фрэнки починил навигатор и мы выяснили, что находимся недалеко от шестой планеты, местной галактики. Понятия не имею, как она называется. Но выглядит внушительно. На правах капитана, я нарекаю её Оранжевым Шаром. Да, не все могут в креативность.
Парни согласились со мной, что стоит поискать какую-нибудь планету и сесть там. Это наш единственный шанс. Еды нет, а значит времени очень мало.
Сканер выдал несколько вариантов в этой галактике, решили отправиться к той, что ближе всего к местной звезде.
Звездная дата 3.30.17.9921
Самуэль осмотрел нас, ничего не выявил. Только стресс, усталость, голод..ну, у Килкоута легкое безумие. Но пока что он ведет себя как обычно. Если не считать то, что он постоянно полирует наш запас оружия.
Фрэнки сказал, что понятия не имеет, как починить двигатель. Первый механик на планете, мать его. Стало быть лететь можем только на собственном кислороде. А этого допустить мы не можем.
Звездная дата 3.30.18.0001
Прошел еще день. Начался новый месяц. Мы не ели уже довольно долго. Хоть мы и можем обходиться практически без еды, но наши мыслительные процессы очень замедлились. Фрэнки наладил варп, но всего на один прыжок. Потом он выйдет из строя и, если нам повезет, не заберет с собой нас.
Приняли решение нацелиться на планету, хотя бы примерно, и использовать варп. Если повезет, окажемся совсем рядом.
Звездная дата 3.30.18.0002
Сутки ушли на калибровку. Все на нервах. Килкоут хотел застрелиться, пришлось его связать.
Запустили варп. Нам повезло и не повезло одновременно. Видим нужную планету. Перескочили пояс астероидов. Но, застряли в её притяжении. Не можем уйти с орбиты, нет тяги. А ждать, пока мы упадем на неё, бессмысленно.
Сейчас уже вечер (судя по часам, конечно). Решено использовать кислород, чтобы подтолкнуть нас и сойти с орбиты.
Надели скафандры, готовимся...
Звездная дата 3.30.18.0004
Нам удалось, мы приземлились.. В живых остался только я. После того, как мы начали выпускать кислород, корабль сдвинулся и начал падать. Я всеми силами пытался его вытянуть. На этой планете другая гравитация. Наш корабль слишком тяжелый для полетов тут. Самуэль задохнулся, его скафандр был неисправен. Ебать центр управления и всю его команду подготовки полётов.
Посадка была очень тяжелая. Мы пролетели совсем немного, а потом протаранили носом землю. Фрэнки вылетел из кресла и разбил себе череп об лобовой иллюминатор.
Мы с Килкоутом выбрались из корабля. Единственный плюс, атмосфера достаточно приятная, дышать можно. Неподалеку была пещера, решили пока спрятаться там. Развели огонь, который здесь интересного оранжево-желтого цвета. У нас же дома, он синий. Спустя несколько минут, Килкоут посмотрел на меня, извинился, и выстрелил себе в лицо из бластера.
Я один.
Звездная дата 3.30.18.0008
Я иногда выхожу из пещеры. Хромаю конечно, но ничего, жить можно. Местная цивилизация должно быть пережила что-то ужасное. Повсюду искореженный металл, разрушенные здания.
Нашел себе еды. Дошел до небольшого павильона, увидел много разных консервов. Странно, но местные формы жизни питаются мясом, которое совсем не из мяса. Но и так сойдет.
Видимо домой я не вернусь.
Звездная дата 3.30.18.0009
Стал замечать одного из представителей местной фауны. Он странно одет. Постоянно ходит с оружием? Не знаю, можно ли так назвать эту палку с металлической трубой, что он таскает в руках. Чем-то похож на меня, двуногий, двурукий.
Наблюдал за ним. Вроде неплохой парень?(половая принадлежность неясна) Помогал местным, насколько я понял. Они выказывали ему первобытные (в нашем понимании) знаки одобрения.
Только что видел, как он уничтожил группу себеподобных и их двухголовую корову. ЗАЧЕМ?
Звездная дата 3.30.18.0010
Он очень часто бывает совсем рядом с пещерой, я боюсь его. Не могу понять, что им движет. Нога не слушается, я еле хожу. Бежать некуда. Эвелин, любимая, не думаю, что ты прочитаешь это когда-нибудь, но если такой случится, знай, я изменял тебе с твоей сестрой. А отцу своему передай, что он ублюдок. Вероятно, это последняя моя запись..
Кажется кто-то идет, слышу шум у входа. Бластер почти иссяк, но сгодится. Ох нет, он нашел меня..
Итак, дамы и господа, мы, наконец, добрались до конца. Это — последняя часть "Пыли и Ржавчины", да возрадуются те, кто устал видеть эту графоманию в ленте. Был бы очень рад, чтобы все, кто таки осилил эпопею целиком, отписались по впечатлениям в комментах, хотя бы одной строчкой.
Я настоятельно рекомендую последний отрывок читать под приложенный к рассказу трек. Устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь к суровому повороту…
* * *
Сара, сидящая на крыше «Хайвеймена», убрала бинокль от глаз и замахала отцу руками.
«Там, на скалах! Это человек! Он в беде!»
Девочка передала бинокль отцу. Тот посмотрел сквозь мутные линзы и нахмурился. В четверти мили от них среди пологих каменных скатов крошечная фигурка боролась со взрослым рад-скорпионом и явно проигрывала. Рядом дымился погасший костёр и валялся скарб странника. На столь большом расстоянии их движения казались неестественными.
Из-за огромных валунов и большого уклона «Крайслис» не смог бы подобраться ближе. «Придётся подниматься пешком. Нужно спешить»- подумал Джон. Они с Сарой прекрасно знали, чего стоит каждая секунда в битве с ядовитым монстром.
Задний диван «Хайвеймена» скрипнул и с неохотой поднялся. Под ним оказался стянутый бечёвкой свёрток. Джон вытащил его из углубления и развернул промасленную ткань.
«Я не знала, что у нас есть ружьё!» — удивилась Сара, разглядывая древний помповый дробовик. – «Почему ты не брал его на охоту?»
— Патронов мало, – из жестяной коробочки старик достал три красных цилиндра с латунными донцами. – Я хранил их для особых случаев.
«Кажется, это как раз один из них.»
— Похоже на то…
Он закинул ствол за плечо и уже был готов лезть наверх, но в последнюю минуту остановивился, повернулся к дочери:
— Сара, держи реактор в активном режиме. Не выходи из машины. Будь внимательна, смотри по сторонам и на скалы. Если что-то случится – сигналь и уезжай, не задумываясь. Я найду тебя потом.
Сказав это, он побежал к месту схватки.
Только сейчас он, наконец, понял, насколько действительно постарел за эти годы в Пустоши. Быстрое перемещение давалось ему очень нелегко, дыхания не хватало, а ружьё с каждым шагом наливалось свинцом. Очень скоро у Колуэлла начало темнеть в глазах, но он старался не сбавлять темп: на кону была чья-то жизнь. «Второй раз не опоздаю, — проносилось в голове Джона. – Только держись. Я уже на подходе.»
Через пять минут он уже был рядом. Обогнув огромный камень, он вскинул ружьё для выстрела и застыл в недоумении. Валяющийся на земле человек сжимал в руках огромное чучело рад-скорпиона, скрученное из высушенных клешней, кусков панциря и верёвок. Как только он увидел Колуэлла, раздался хлопок, и левое плечо старика обожгла боль. Джон, не раздумывая, выстрелил в ответ.
Бутафорский монстр лопнул, разбросав вокруг окровавленные ошмётки хитина и тряпок. Притворщик под ним взвыл от боли и начал корчиться в быстро увеличивающейся луже собственной крови. Его грудная клетка была разворочена картечью.
Засада!
— Сара! –Закричал Колуэлл, и в тот же миг Пустошь раскололась надрывным визгом «Крайслиса». Сверху Джон увидел, что машину окружило несколько людей. Атомобиль дёрнулся вперёд, но забравшийся в салон разбойник вытолкнул девочку из «Хайвеймена».
Ребёнка за волосы поднял коренастый подельник бандита. Всё это Джон видел как во сне, несясь вниз. Забыв о безопасности и усталости, он спрыгивал с уступа на уступ, размахивая ружьём. Как только Странник оказался на достаточном расстоянии, он, не прекращая кричать, выстрелил.
Мужчина за рулём «Хайвеймена» упал замертво. Остальные трое бросили машину и побежали прочь. У одного из них, низкого парня с голым торсом, в руках была девочка. Два других схватили засыпанную песком дерюгу под ногами и отбросили её прочь. Неприметный холм оказался укрытием для мотоциклов. Похититель запрыгнул на байк, пнул ногой кикстартер. Сара стукнула его костылём по спине, но ответный удар заставил её рухнуть на седло без чувств. Наездник пристегнул её к багажнику ремнём, крутанул ручку газа – байк на заднем колесе сорвался с места. Оставшиеся разбойники начали заводить свою технику.
Джон передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок. Последний боеприпас опрокинул мотоцикл и ездока навзничь, но второй бандит унёсся вслед за товарищем. Бросив бесполезное ружьё на землю, Колуэлл в несколько прыжков добрался до открытой водительской двери атомобиля и сел за руль. Против «Хайвеймена» у этих тарахтелок нет шанса. Он догонит их и вернёт Сару.
Приборная панель была вскрыта и выпотрошена. Огромные пучки грубо разрезанных проводов свисали из-под руля и искрили, соприкасаясь с кузовом. Самодельный разбойничий тесак торчал из рулевой колонки.
— Нет! – заорал Джон, ударив кулаком по рулю. «Крайслис» жалобно крикнул сигналом. – Твари! Она же всего лишь ребёнок! Чтоб меня, чтоб меня!
В бессильной злобе Дасти колотил по засыпанной осколками стекла приборной панели. Джон был в состоянии починить машину, но за это время похитители уйдут так далеко, что он не сможет их найти. Мысль о том, что он потеряет Сару, сводила его с ума.
Тяжело дыша, он потирал разбитые руки. Замер, прислушиваясь. Откуда-то снаружи доносились сдавленные хрипы. Джон вышел из атомобиля, перешагнул через тело убитого бандита и пошёл на звук. В двадцати ярдах от него валялись мотоцикл и покалеченный разбойник. Львиная доля картечи осела в байке, но несколько крупных кусков разодрали бандиту брюшную полость. Хотя рана была тяжёлой, корчиться в муках, ожидая смерти, он мог очень долго.
Джон стоял над умирающим врагом и молча смотрел на его страдания. Он достал из-за пояса флягу, открутил крышку.
— Здесь, — старик держал жестянку перед собой на вытянутой руке, — полкварты довоенной водки. Если ты, падаль, скажешь мне, где найти твоих подельников, я отдам её тебе, и ты сдохнешь в алкогольном забытьи. Если нет…
Джон перевернул флягу, и тонкая струйка полилась прямо на рваную рану. Разбойник завопил от боли и начал извиваться, как земляной червь на сковороде.
— Не найду девочку — будешь жалеть о каждой оставшейся секунде твоей поганой жизни. По сравнению с тем, что я тебе устрою, ты сейчас на курорте.
Они нашли общий язык. Чтобы убедиться в искренности пленника, Колуэлл ещё немного «обеззаразил» его раны. По словам умирающего, у них было два лагеря: основная база в сотне миль на запад, и временный перевалочный пункт, куда отправились его дружки с Сарой, — в пятидесяти. По словам разбойника, в патруле осталось ещё пять человек. Он рыдал, размазывая кровавые сопли по грязному лицу и молил о пощаде.
Колуэлл подтащил разбойника к валуну и связал. Сунув флягу в губы раненого, он вылил содержимое ему в глотку. Рейдер мычал, вырывался, но глотал разбавленный водой спирт.
— Желаю поскорее подохнуть, тварь.
Опустевшая фляга со звоном упала на камни.
Джон пошёл ремонтировать «Хайвеймен».
* * *
Бортовой компьютер сыпал сообщениями о повреждениях. Даже на то, чтобы найти в разорванной косе жизненно важные провода и соединить их на скорую руку, ушло несколько часов. Сломанный электроусилитель пришлось снять, чтобы он не мешал рулю крутиться.
Джон не знал, как будет спасать Сару и что сделает с оставшимися рейдерами. Патронов к ружью у него не осталось, зато был арбалет.
Если у бандитов осталась хотя бы капля разума, они поймут, что несчастная калека им ни к чему. И, возможно, согласятся обменять девочку на что-нибудь. Например, на «Хайвеймен». Если они откажутся, то «Крайслис» просто передавит всех к чертям. Он вернёт дочку любой ценой.
Колуэллу было горько от мысли, что при самом благоприятном исходе с машиной придётся расстаться. Много сил и труда было вложено в этот «Крайслис». Столько раз Джон уходил на «Хайвеймене» от чудовищ Пустоши. Столько тысяч миль за плечами у Странника и его атомобиля… Он стал практически другом. Да и выживать без него старику и девочке-инвалиду будет нелегко.
Джон давил на педаль и гнал залатанный «Крайслис» в сторону заходящего солнца. Рядом на сиденье лежал арбалет. Пойдут ли рейдеры на переговоры или снова прольётся кровь? Старик не знал ответа. Но в чём он не сомневался ни на секунду – девочка с бандитами не останется.
Стрелка спидометра упёрлась в ограничитель. Массивная машина подпрыгивала на ухабах и едва успевала огибать встречающиеся на пути препятствия. Времени ехать аккуратно не было – он и так потратил его слишком много, пока ремонтировал «Хайвеймен». Костлявые руки сжимали тонкий руль до боли. Из раны на плече медленно сочилась кровь, но Странник не замечал этого.
* * *
Щурясь на алое солнце, он разглядел вдалеке тёмные силуэты палаточного лагеря. Бдящий снаружи рейдер увидел приближающуюся машину и забежал в шатёр. Врасплох их застать не удалось… Странник положил правую руку на арбалет.
Когда атомобиль был всего лишь за несколько сотнях ярдов от лагеря, Джон увидел, как из палаток выбежали рейдеры и запрыгнули на стоявшие рядом мотоциклы. Подняв клубы пыли, они рванули в сторону базы. Девочки с ними не было.
«Крайслис» с заносом остановился перед самым большим шатром. Открыв дверь машины, Джон едва не вывалился наружу – его мутило. Шатаясь, он откинул дырявый полог палатки и вошёл внутрь.
Перед ним прямо на земле лежала Сара. На голом теле девочки начали проступать синяки и кровоподтёки. Парализованные ноги были разведены и примотаны к доске проволокой, руки с обломками костылей – связаны за спиной.
Ребёнок был без сознания, но бледная грудь медленно, тяжело вздымалась и опадала.
— Они не успели… ничего с ней сделать, — раздался тихий голос за его спиной. Старик резко повернулся, направив заряженный арбалет в полумрак. Раздался металлический звон, и силуэт метнулся от него прочь, в самый край шатра.
Перед ним на земле сидела девушка. Из одежды на ней была только рваная мешковина, обёрнутая вокруг бёдер. Смуглая кожа обтягивала рёбра, на которых едва читалась грудь, руки были покрыты шрамами. Натуральный цвет грязных, всклокоченных волос определить было невозможно. Взгляд Джона зацепился на искалеченные ступни женщины — на обеих не было ни одного пальца. Правая нога незнакомки была закована в кандалы, сомкнутые натянутой от центрального шеста цепью. Увидев её, Коллуэл опустил оружие.
— Не убивай! — взмолилась девушка, закрыв лицо. Сквозь длинные пальцы на него смотрели огромные наполненные ужасом изумрудные глаза, — Я не они! Я не они!
Коллуэл протянул к ней руку, но она отшатнулась от него, словно испуганная кошка, но цепь не дала ей далеко отползти. Из под металлического браслета потекла кровь.
— Я не причиню тебе зла, — ответил Старик и отложил арбалет, — я пришёл за ней.
Он жестом показал в сторону девочки и добавил:
— Она моя дочь.
Девушка, не отрывая взгляда от Странника, медленно опустила руки. После чего кивнула.
Коллуэл осмотрел девочку. Похоже, что незнакомка говорила правду — ребёнка били, но не насиловали. Судя по всему, незадолго до его приезда её оглушили ударом по голове.
— Она дралась.Ударила Логана. Вот сюда, — палец женщины указал на пах. — Он был зол! Очень. Бил её по голове, она замолчала. Хотели её. Но приехал ты…
Убедившись, что состояние Сары стабильно, Джон повернулся к женщине.
— Кто ты?
Она робко обняла руками грудь, села поудобнее. Снова зазвенели звенья цепи.
— Я Тамика. Из Мохакара, восьми Великих Селений Севера.
— Привет, Тамика. Меня зовут Джон. Это — Сара. Мы издалека, поэтому сейчас я сниму с тебя цепь, а ты расскажешь мне всё про себя, Великие Селения и этих ублюдков. Хорошо?
-Не будет кадена! Не будет кадена! — оживлённо закивала головой женщина.
Прошло около получаса. Джон сидел в центре шатра, у него на коленях лежала девочка. Каждые десять минут он менял влажные компрессы, но она не приходила в себя. Дыхание выровнялось, обморок перешёл в глубокий сон — измождённый организм нуждался в отдыхе.
Тамика подошла к Джону и опустила перед ним таз со свежей водой. На месте снятых кандалов кожа была белёсой и покрытой язвами — видно, что их не снимали годами.
Женщина, изрядно напуганная вначале, довольно скоро привыкла к Страннику и начала болтать без умолку, успевая при этом помогать Старику с девочкой. Английский её оставлял желать лучшего, Джон с удивлением обнаружил, что в речи девушки частенько проскакивают испанские слова и какой-то диалект.
Она рассказала Джону, что люди в этой местности мирно жили натуральным хозяйством и выращиванием местного скота («Брамины!» — сказала женщина и указательными пальцами показала рога). Вот уже несколько поколений как они основали Великие Селения Севера. Из общего курса географии Коллуэл с трудом припомнил, что когда-то на этой обширной территории начиналась индейская резервация. Скорее всего, ядерные удары обошли стороной эти пустынные земли дикарей, и сейчас они более всего пригодны для жизни.
Но много лун назад с юга пришли чужаки. Они не умели толком охотиться и тем более выращивать еду, но у них были копья, луки и рычащие невиданные звери, на которых они пересекли Пустошь. Чужаки называли себя Рейдерами, и они начали нападать на Селения.
Воинам племён нечего было противопоставить захватчикам, и большая часть защитников племени погибла в неравной борьбе.
Остальных угнали в рабство. С тех пор Рейдеры регулярно совершают набеги на Селения, забирая пищу и людей — мужчин для работы, женщин и детей для развлечения.
Тамику они похитили ещё девочкой. До столь преклонного возраста (ей шёл двадцатый год) она дожила лишь потому, что приглянулась одному из Лидрейдов, местных бригадиров. А потом к ней привыкли и таскали с собой как прислугу и для удовлетворения простых мужских потребностей.
Используя труд рабов, Рейдеры из натасканного в пустоши мусора построили себе Форталеза («Крепость» — перевёл сам для себя Джон), из которой совершали набеги и где могли в безопасности отдохнуть. Сколько именно рейдеров было в Форталеза, Тамика сказать не могла — потому что плохо умела считать. Путём долгих расспросов Коллуэл смог добиться только того, что их гораздо больше десяти.
Иногда рабы — чаще по одиночке, реже семьями — убегали из Крепости. Обычно их ловили и убивали на месте. Тамика тоже пыталась, но безуспешно. Ей повезло, ей всего лишь отрезали пальцы на ногах, но желание, да и возможность сбегать это отбило навсегда. Она долго ещё училась ходить ровно.
Но некоторым всё-таки удавалось уйти. На Севере были горы, Запад они звали Запретной Землёй («боеголовки» — пронеслось в голове у Джона), на Востоке земля уходила в Мёртвую Воду, поэтому беглецы уходили на Юг, в Пустошь.
Джон подумал, что парализованные рад-скорпионом люди в сарае вполне могли оказаться такими беглецами. Это значит, что он не только нашёл выживших, как обещал Мери, но и нашёл Родину Сары. Но Землю Обетованную захватила людская саранча.
— Они вернутся. Рейдеры, — Хлопотала вокруг старика девушка. — Убьют всех. Теперь и я. Два раза нет пощады. Вас тоже убьют. Они сбежали, потому что не смелые. Но в Крепости их много, позовут всех, приедут сюда. Вы их очень рассердили. Ещё им нужна ваше «Тач-ко». Не знаю, что это?
Джон махнул рукой в сторону стоящего за пологом шатра Хайвеймена.
— Уо! Не знаю, зачем им. Мы приносили из пустоши много таких, они все сердится. Ни одна не бегает. Сделали из них тоже Форталеза.
— Эта — бегает, — хмыкнул старик.
— Плохо, очень плохо. Много крови будут лить, пока не получат. Им здесь мало древнего, что есть — не работает. Если не получат, будут злы, многих убьют, — вздохнула девушка, — раньше Великих Селений было десять…
* * *
Уложив девочку на подстилку, Джон вышел из шатра. Достал из бардачка мятую полупустую пачку «Весёлого ковбоя», вытащил сигарету и закурил. Он сидел на огромном капоте ржавого атомобиля и смотрел на заходящее кроваво-красное солнце. Хищная морда «Хайвеймена» тоже была устремлена на запад. Оказавшийся рядом голодный золотой геккон захотел было напасть на беспечно сидящего человека, но в страхе убежал прочь, неуклюже размахивая короткими передними лапками. Дым поднимался к первым сумеречным звёздам.
Из-под приподнятого полога выглянула Тамика.
- Джон? Нужно идти. Рейдеры скоро.
Коллуэл смахнул пепел на землю.
- Далеко до ближайшего селения, Тамика?
На лице девушки отразилась тревога.
- Близко. Родная деревня Тамики. Но не надо туда идти! Рейдеры за нами, никому пощады, всех убьют! Сейчас мало воинов там.
- Возьми девочку и отнеси её туда. А рейдеров я задержу. Им будет не до вас. Форталеза там? — он ткнул пальцем в скрывающийся за горизонтом солнечный диск.
Тамика кивнула.
- Я выгрузил вам воду и немного еды. Неси девочку к своим, не смей её бросать. Она, скорее всего, часть твоего племени. И помни — я спас тебе жизнь.
- Дочь Джона — моя дочь. Я сделаю, как просишь. Но Рейдеры придут.
Коллуэл выбросил пустую пачку из-под сигарет и сел за руль своей машины. Включив подаренный Сарой магнитофон, он запустил двигатели и поехал. Бархатный баритон Фрэнка Синатры начал петь «My Way». Позади атомобиля сгущалась ночная тьма.
* * *
Основная база рейдеров не зря называлась Крепостью. Сколоченный из различного хлама форт возвышался над Пустошью. Во время постройки в ход шло всё: остовы машин, листы металла, арматура, бочки… На стенах прыгали и кричали бандиты. Кое-кто пытался кидать камни, двое стреляли из луков. Тусклые прожекторы, в отражателях которых чадили масляные факелы, тщетно пытались поймать мечущийся в ночи атомобиль.
— Смотрите-ка, приехал! – раздавалось сверху.
— Сам нам свою колымагу привёз, не надо будет за ней по пустыне гоняться!
— Она нам, поди, пригодится! На байках много не увезёшь!
Несмотря на смелые выкрики, никто из рейдеров не спешил спускаться. Обломки радиаторной решётки «Крайслиса» были в крови зазевавшихся разбойников, которые не успели укрыться за стенами. Колуэлл планомерно давил колёсами тяжёлого атомобиля хлипкие палатки и оказавшихся под ними людей. Чтобы не слышать вопли противников, Джон включил магнитофон погромче и подпевал доносящемуся из динамиков Синатре.
Он огибал крепость. Один круг, второй, третий. Словно акула, серый «Крайслис» рыскал в ночи и сеял панику среди осаждённых. Они не понимали, что намерен предпринять старик, и это пугало их больше всего. На стороне рейдеров были численный перевес, высокие стены Форталезы и какое-никакое оружие. На стороне Колуэлла были лишь жажда мести и трёхтонный атомобиль.
Одна стрела прошила бедро, пригвоздив Джона к сиденью. Он стиснул зубы и обломал древко, мешавшее рулить. На боль и заливающую салон кровь он просто не обращал внимания.
Сверху упал какой-то огонёк. Раздался звон стекла, и близ машины вспыхнул огненный цветок. Правое крыло объяло пламя, но Колуэлл не сбавил хода. Грызя последние таблетки обезболивающего, он искал взглядом брешь в обороне противника.
«Возгорание моторного отсека. Передний двигатель повреждён. Система автоматического пожаротушения не функционирует. Система охлаждения не функционирует, — беспристрастно констатировал бортовой компьютер. – Включение заднего привода».
— Продержись ещё немного, старина, – процедил сквозь зубы Джон. – Вот оно.
Лучи треснувших фар выхватили участок стены на стыке двух ржавых кузовов легковушек. «Крайслис» отъехал подальше, уйдя из зоны обстрела, развернулся и встал напротив крепости.
От огня фары справа лопнули и погасли. Пахло горелой резиной и расплавленной проводкой. Джон нажал несколько кнопок под мигающим экранчиком. На дисплее возникла надпись: «Основные системы повреждены. Невозможно включить овердрайв. Высока вероятность необратимого разрушения реактора.»
Колуэлл засунул руку под приборную панель и нащупал большую лампу. Сжал её в кулаке, стеклянный сосуд лопнул с тихим хлопком. Экран погас, через секунду на нём появилось новое сообщение.
«Овердрайв активирован. Внимание: компания «Крайслис» не несёт ответственности за последствия применения перегрузки реактора. Ваш атомобиль лишён гарантии и не будет обслуживаться у официального дилера».
Стрелка индикатора нагрузки реактора поползла в красную зону, а на дисплее загорелся зелёный значок радиации.
С удвоенной прытью объятая пламенем машина ринулась на стену форта. Электродвигатели взвыли от нагрузки, а уцелевшие фары вспыхнули маленькими звёздами. На полном ходу горящий «Крайслис» врезался в крепость рейдеров, разворотив гнилые кузова легковушек. Удар был такой силы, что атомобилю оторвало крышу, оба крыла и передние колёса. Машина со свирепым рёвом двигалась по инерции вперёд, зарываясь в грунт. Буксующие задние катки взметали фонтаны песка. Большинство рейдеров в панике бегали по лагерю и кричали от ужаса, но некоторые не растерялись. В воздухе засвистели метательные снаряды.
Когда атомобиль застыл в центре форта грудой покорёженного металла, из груди водителя торчало огромное копьё и несколько стрел. Несмотря на созданную панику, во время прорыва машина задавила всего лишь пару неудачливых бандитов. Минуту оторопевшая толпа рейдеров молча смотрела на остов «Крайслиса». Затем грянули радостные голоса и улюлюканья. Люди салютовали копьями в знак своей победы над безумным стариком на ржавом рыдване.
Свет вышедшей из-за облаков луны упал на обагрённый кровью капот «Крайслиса», вспыхнул хромированный шильд. На нём было написано: «Ничто не остановит Хайвеймен». Визг умирающего счётчика Гейгера заглушил крики рейдеров и пробивающийся сквозь треск динамиков голос Фрэнка Синатры. Затем раскалённый добела реактор взорвался.
Дело происходило в Техасе, то есть в том что от него осталось. Местные жители чтили традиции предков, по этому встретить тут версии ковбоев, краснокожих и даже конных рейдеров было большим "сюрпризом" для разведотделения восточного филиала братства стали. Зачем было переться в пустыню ни рыцарь, ни сквайры точно не знали, было известно лишь о местном убежище, в которое Вол-Тек по традиции поселило своеобразных жителей и по замыслу это должны были быть ученые с явным проявлением психический расстройств, к чему это привело и должны были узнать разведчики. Теперь о составе экспедиции, в общих чертах это сброд коих в братстве изгоняют сразу, но этих оставили из за прошлых заслуг:
Рыцарь Вилл - ответственный, но не без личного мнений человек, фанат кувалд , который был дико зол на командование за то, что после четырех успешно проведенных операций он не получил повышения и мало того следующим делом его отправили в такую далекосрань. А вообще он человек добрый и часто не добивает врагов, толи это безногий рейдер, толи беззубый коготь смерти, за что не редко ловил пулю в задницу.
Старший сквайр Джин - настоящего имени Джина никто не знал, его нашли в притоне рейдеров 4 года назад, но его пристрастие к джину и послужило следующим наименованием, а так же это пристрастие не давало нормальной возможности продвижения по иерархии братства, лишь навык стрельбы Джина заставил все таки назначить его старшим сквайром, да и по больше части только после того, как после второй бутылки он взял в плен уже невменяемого паладина с которым и пил, своеобразный человек короче.
Сквайр Седни - да, как в Губке Бобе, и не зря, ведь она обладает высокими навыками техника, пускает пену от радости при возможности взломать терминал, владеет боевыми искусствами и является фанатом той самой белки после найденный материалов в одной из клиник, за что Джин часто ее стебет и каждый раз получает по орехам, буквально.
Сквайр Джордж - он один из тех людей, утверждающих, что во вселенной мы не одни и ярый фанат своих убеждений, ведь после каждой черепно-мозговой травмы он видел НЛО, но по большей части знаменит тем, что может выторговать у еврея миниган за кусок испорченного радтаракана, он же по совместительству лекарь отряда.
Мало было просто снарядить экспедицию, ведь нужно было еще добраться до места назначения. Благо у братства были средства передвижения, но отряду одного из этих средств хватило лишь для того, что бы добраться до окраин Хьюстона. Путешествуя пригородами постоянно попадались вывески постапокалиптической социальной рекламы типа "пьющий кротокрыс - беда для выводка", но среди всех вывесок особенно выделялись изображения супермутанта на фоне дырявого купола цирка, говорящего "не ходи туда, ходи сюда". Так как обязанностью БС был не только сбор знаний, а еще и зачистка пустошей от нелюдей Вилл скомандовал отправиться к тому самому "сюда" для пополнения припасов и естественно зачистки тех самых нелюдей. По дороге им повезло встрять в перестрелку местных рейдеров и гулей. Бой был не продолжительный Вилл ломал рейдерам ноги, Джин собирал пока еще не пустые бутылки и добивал самых агрессивных, Сенди ссалась находя изображения белок на свалке неподалеку, попутно отбиваясь от прицепившихся гулей, Джордж же пытался разглядеть признаки высшей инопланетной расы в разбухших от выпивки мордах рейдеров. После всей этой мясорубки на ногах, кроме отряда братства, остался только гуль, от него несло как от обосравшегося младенца, и не удивительно после того что сделал Вилл со всеми кто попал ему под руку. Гуль, увидев несущегося на него Джина в поисках очередной бутылки, готов был честь отдать лишь бы тот его не трогал. Как оказалось позже гуль совсем не одичавший и зовут его Винсент. Отряд решил его пощадить, тем более после пережитого моральная травма ему и так гарантирована, но выслушать веские причины почему его должны отпустить все таки решили. Из услышанного стало видно, что Винсент довольно здравомыслящий и порядочный, хоть и с пристрастием к винту, гуль как ни как. Предложив в замен за жизнь впечатляющий запас медикаментов, отряд решил взять его с собой. По пути к цирку Винс рассказывал истории столетней давности о том как он работал инженером, за что Джин его минусовал, а Сенди почти кончала. Наконец добравшись до места навстречу отряду вышел супермутант в смокинге для упитанных людей, ну в другой бы он просто не влез. Проигнорировав враждебность отряда супермутант направился к ним с фразой "шалом братья и сестры", Джин аж слезу пустил ведь после регулярных ударов Сенди он практически лишился крайней плоти. Так как супермутант не был агрессивен, то Вилл приказал опустить оружие. После недолгого диалога стало ясно, что местные громилы зарабатывают на жизнь показывая дрессированных радскорпионов, кротокрыс и даже когтей смерти. Стоимость представления составляла всего по два винта для каждого члена отряда, но от куда у братства винт, все обернулись и посмотрели на Винса, который после слов супермутанта уже начал делать заначку у себя в заднем проходе, лишь бы сохранить хотя бы дозу своей прелести. Наковырявши на билеты все направились к куполу цирка, их поприветствовал директор цирка Ор, по прозвищу Дикий, который считал себя потомком здешних индейцев. В программе было всего четыре выступления: гладиаторские бои, дрессированные обитатели пустоши, литературное выступление и пародия на зрителей. Гладиаторские бои выглядели как обычный мордобой супермутанта и страдающего шизофренией тени, тем не менее уже наквасившиеся Джин и Винс орали как вжаренные все выступление, Сенди чинила броню Вилла, он же критиковал каждый удар бойцов, как типичный фанат бокса, а Джордж по зову клятвы Гиппократа пытался добраться до анальной заначки Винсента. На дрессированных зверюшек все смотрели с интересом, ведь где еще можно было увидеть яо-гая на велосипеде и гончих супермутантов, которые мирно толкали друг другу шар для боулинга. На начало третьего выступления всем уже наскучило, да и самым годным оказалось выступление однорукой тени со стихом про рейдера: "ехал рейдер через ривер, видит рейдер в ривер кракен, сунул рейдер руку в ривер, кракен рейдера об мост х*якен". Пародия на зрителей единственное, что оставляло хоть какую то интригу, но как оказалось это было довольно банально и очевидно: Вилла изобразили как хмурого чудака обвешанным металлоломом с молотком, Сенди - тень пытающийся разломать тостер ради пригоревшей в нем корочки хлеба 200 лет назад, а вместо остальных просто три мертвых гуля, так как Джин и Винс набрались до белочки, а Джордж все таки добрался до заначки с винтом воспользовавшись бессознательностью Винса. Тем не менее после всего Вилл вспомнил о миссии и решил расспросить Ора о убежище, и как оказалось единственное местное убежище даже не успело открыться при падении ракет, а узнал Ор это от гуля, который работал в Вол-Теке и вообще единственный кто может вскрыть то убежище, но так и не сделал этого из за клаустрофобии. Дабы убедиться лично Вилл узнал как разыскать того гуля и приказал всем выдвинуться, хотя большую часть отряда с новым его членом, он нес на горбу своей силовой брони, так как те уже пускали пену и несли бред. Добравшись до места, которое подсказал Дикий Ор, Вилл понял что это та самая масорубка в которой он нашел Винсента. Так как он, Винс, был единственным выжившим, Вилл реши дождаться его пробуждения и выяснить хоть что то. Очнувшись Винс рассказал, что он и есть тот самый сотрудник Вол-Тек, и что убежище действительно даже не открывалось, а трупы ученых послужили пропитанием для новообращенных гулей. Как оказалось в конце отряду так и не удалось найти наработки чекнутых ученых, но зато есть целое, нетронутое убежище и доступ к нему в виде Винса, за что Вилл все таки получил звание старшего рыцаря, а все остальные остались при должностях.
Наёмник сидел у костра с браминами и курил сигару. Сигары не делались уже более 150 лет, так что это был большой дефицит и огромная роскошь - выкурить сигару. Но как бы то ни было, наш герой мог себе позволить такую радость в жизни. По крайней мере, он так считал и поступал соответственно. Выкурив сигару он сунул руку под куртку и нащупал старый шрам на груди, это был своеобразный ритуал, память на случай если становится слишком хорошо жить и он начал забывать ЗАЧЕМ нужно жить. Странный огонёк мигнув в глазах моментально погас. Пора готовиться ко сну.
Вечер очередного дня, очередного месяца, очередного года. Хайф уже давно забыл следить за временем. Может, у людей прошлого и была причина знать, какой сейчас день недели или время суток, но для него в этом не было необходимости. Главное, что для него всегда найдётся работа, и всегда под рукой фляга с виски, лазерный пистолет в кобуре под курточкой и любимый FN FAL за спиной. Обмотанная изолентой и с пристрелянным под себя прицелом старенькая винтовка никогда не подводила Хайфа, и вот сейчас, он знал, что любое нападение рейдеров в пути будет отбито, потому положив импровизированную подушку из своего походного рюкзака наёмник потихоньку заснул.
***
- Хайф, скорее, нет времени на раздумье, за нами пришли. - Ты же знаешь, что мы не сможем далеко уйти, мы должны дать бой. - И погибнуть очередными героями, которые решили перейти дорогу Сальваторе? Ну уж нет, ты как хочешь, а я ухожу. - Джайлз, твою мать...
...
Лазерный луч прожёг воздух над головами убегающих. Прыжок. Ещё прыжок, перекат. Граната. Резко выдернутая чека и бросок в корридор из которого убегали. Комната того, что некогда осталось от неплохого отеля. Бежать некуда, только в окно.
***
Двое часовых как всегда у костра играли в Покер, хорошее занятие, если у тебя неплохая оплата за охрану Корована и достаточно тихие маршруты. - Хайф опять напился и лёг спать? - Спросил смуглый парень лет 30 на вид, в потёртой металлической броне и штурмовой винтовкой возле правой руки. - Да, и слава яйцам Маркуса. От этого типа у меня мурашки по коже. - Ответил его более молодой коллега с длинными волосами и Desert Eagle в кобуре. - Да ладно тебе, Крейв. Нормальный мужик, я с ним пару раз ходил, лучшего профессионала в нашем деле не сыскать. - И это меня пугает ещё больше. Хайф спал совсем рядом, и не слышал этих слов. Да и если бы слышал, то посмеялся бы про себя. Нет, конечно, он окружает себя ореолом суровости не просто так, ради пафоса, а потому что теперь это один из его новых принципов выживания - не сближаться ни с кем. Ни постоянных напарников, ни верных друзей, ни даже регулярных партнёрш. Китаянка Си Цунь из Сан-франциско, делающая замечательные минеты, Алиса из НКР, Фиона из города-убежища, Хелена, путешественница из Нью-Рино, разве всех упомнишь за последнее время?
***
Еле дыша он дополз до ближайшего шкафа, погоня окончательно вымотала все силы, и оставалось только одно, попытаться спрятаться, но... - Понимаешь, Хайф, я не хочу умирать из-за тебя. И я не хочу умирать из-за твоей тёлки. - Ты меня покидаешь? - Хуже, я хочу ещё насладиться тёлками, вискарём и этим сраным небом под которым хожу, а ты будешь кормить червей. - Джайлз, что... - Выстрел из лазерного пистолета прожёг кожаную броню и тело Хайфа, от чего тот упал на пол.
...
В дверь вошли двое: - Он мёртв? - Да, Мэйсон, мертвее всех мёртвых, я прострелил ему сердце из своего лазерного пистолета. - Замечательно, нам не нужны проблемы в Нью-Рино из-за всяких влюблённых олухов. Сбросьте его к Когтям.
...
Говорят, что человек перед смертью чувствует ледяное дыхание самой Смерти, которое окутывает и параллизовывает его уводя в мир мертвецов. Ложь, разве что Коготь Смерти и есть сама смерть.
***
Искры и поленья разлетелись во все стороны, а часовые в панике схватились за оружие. Стояли трое, Хайф с лазерным пистолетом в руке затравленно и ошарашенно смотрел на ещё более оторопевших Крейва и Рича. Хорошие инстинкты и отработанный до автоматизма анализ ситуации быстро помогли избежать ненужного кровопролития. Хайф медленно разжал кулаки и пистолет повис на указательном пальце правой руки.
- Какого чёрта, ты больной придурок? - Крейв решил, что стресс лучше снять парой-тройкой крепких выражений в адрес виновника "торжества". - Простите парни. - Скорей, примирительно, нежели виновато ответил Хайп - Старый кошмар преследует меня уже давно. Не хотел вас напугать. - А если б ты в нас выстрелил, мудило? - Не унимался часовой, видимо, позабывший свои страхи по отношению к мрачному и суровому коллеге. - Вы бы меня пристрелили. - Спокойно ответил "мудило", ни разу не обидевшийся на последнего. - Спросонья всегда хуже стрелять, чем в панике на дежурстве. Рич хохотнул: - Да ладно вам парни, мы и так весь лагерь чуть не разбудили, а парням ещё целый день Корован вести. - Да, я вам виски выставлю за беспокойство и мы в расчёте? - Спросил виновник "торжества". - У меня есть идейка получше, раз ты всё равно кошмарами тут всех пугаешь, будешь "банком" - Сказал Рич и кивнул на разбросанные карты. Хайф вернул пистолет в кобуру и почесал затылок: - Давно я не играл. Не боитесь? А то ведь я уже давно забыл об этой игре того, что вы и не знали. - ты сдавай, старичок.
...
Солнце ещё и не думало вставать в то время, как у костра троица продолжала схватку не на жизнь, а на две хорошие сигары в карты. По напряжённому лицу Крейва можно было понять, что молодой парень отчаянно хочет заполучить себе "Сокровище Хайфа", так как сигареты курить давно осточертело, а сигар днём со светящимся гулем не сыщешь.
- Так, значит, ты старичок, потом из пещеры с Когтями смерти выбрался? Ай, не трынди. - Не видел ты настоящего ужаса, малыш. - Сказал Хайф, нарочно пуская дым из своей очередной сигары в лицо Крейву. - Когда Коготь прыгает на тебя чтобы разодрать на куски - это одно. А когда он интересуется, не нужна ли тебе помощь - вот тут ты и насрёшь в штаны больше, чем сам весишь. - Коготь смерти, который говорит? Да у тебя уже "прощай моя крыша, прощай навсегда". - Ох, уж эта молодёшь. - Усмехнулся Хайф - Флеш. - Бросив карты добавил он. - Да чтоб тебя эти говорящие когти драли. - Психонул длиноволосый и бросил свои три туза и две дамы на землю. - С тобой играть не интересно, пойду обход сделаю.
И направился к ближайшим холмам, оставив напарника с Хайфом. Невероятно, но он почему-то верил старику, что с ним разговаривали когти смерти, да и в другие истории этого старика, какие б они фантастические ни были он верил. Хайф рассказал, что раньше таких как он в молодости звали в старом свете "книжными червями". Тот читал старые книги и журналы, которые были в его Убежище. Знал много об обустройстве Старого Света, знал о том, как там люди жили, какая была природа. Не было Гекков, Когтей смерти, Супермутантов, Гулей, а потом пришла война и мир изменился. Война изменила этот мир. А потом он вышел из убежиша и ушёл странствовать по свету, но не хотел рассказывать ничего больше. Для молодого охранника, который знал только этот мир, страшный, покорёженный радиационной чумой рассказы Хайфа были целым откровением. Потому он хотел узнать больше и больше. Это было очень интересное чувство, узнать что-то новое, такое, о чём даже не подозревал никогда. Так в размышлениях он и окончил обход. А когда вернулся, Хайф уже заново уснул, в то время как Рич затачивал свой нож.
- Странно, ещё вчера вечером я его опасался, а сейчас мне хочется с ним говорить и говорить. - Задумчиво сказал Крейв. - Ничего удивительного, это очень непростой мужик, и я тебе об этом говорил. - Прозвучал ответ. - Но чего мы как старухи из Калифорнийской республики сплетничаем? Если на обходе всё нормально - сдавай.
...
Последующую неделю Крейв просился у начальника охраны отправлять его в дежурство с "этим стрёмным стариком" и сдружился с последним. Тот ему рассказал и про то, как люди жили в XXI веке, а до этого в XX, XIX... и т.д., рассказал, какие места есть в пустошах, кто чем живёт, где лучше с пушкой наголо не показываться, а где - без неё. И выслушал историю перемен. Как всегда эта история грустная. Когда они с женой жили в НКР, Хайф запил и запил серьёзно. На тот момент это не было глобальной проблемой, но однажды когда его попытались вразумить он назвал Шанди "престарелой каргой возомнившей из себя Елизавету II" и их выгнали из города, а в самом законодательстве НКР чётко прописали запрет на алкоголоизм и наркоманию. Они пошли в Сан-Франциско, там перебивались с хлеба на воду, после чего Фрайя нашла себе работу в поставках товаров в Нью Рино и там приглянулась местному мафиози Атрину, одному из приближённых Сальваторе, который её изнасиловал, а когда она напала на него после - убил. Хайф же со своим другом Джайлзом после этого выследил Атрина и взорвал его колонну возвращающуюся с припасами Анклава. там он и заработал себе лазерные пистолеты, несколько лазерных и две плазменные винтовки, которые у него были в скроне. Но Сальваторе всё просто так не оставил, назначив нового цепного пса - Мэйсона отправил последнего убить Хайфа.
После чего оказалось, что друзья с тобой только до тех пор, пока ты им нужен, а иначе они сами сдадут тебя Сальваторе и выпустят тебе кишки при первой возможности.
- И что ты собрался делать старик? - Против Мэйсона я особо ничего не имею, но я собрал информацию, где Джайлз, и я буду мстить. - Спустя годы? Сколько прошло? Семь лет? Десять? Пятнадцать? Какая уже разница? - Ты не понимаешь, парень, это они вышли на тропу войны, это они отобрали у меня всё, чем я жил, это они думали, что убили меня и скормили чудовищам. А война, война никогда не меняется. И я её доведу до конца.
...
Дверь вынесло динамитным взрывом и щепки шрапнелью влетели в противоположную стену дома. Быстро подпрыгнувший хозяин дома рванул было к комоду, но красный луч ожёг сначала его левую ногу, а потом правую руку. Огромная фигура в плаще подошла к нему со словами.
- Малец, постой на шухере пару минут. - спокойно сказал слишком знакомый устрашающий голос. - Ха-ха-хайф? - Попытался заикнуться было Джайлз, но вышло это как неудачный нервный смешок. - Он самый и пришёл по твою душу. Но это в некотором роде забавно, я думал, что я скажу тебе после всех этих лет страданий и выслеживаний, а вижу запуганного обосравшегося труса, который даже не может улыбнуться в лицо своей смерти. По лицу Джайлза бежали слёзы. Он прекрасно понимал, что не будет никакой пощады, да и сил умолять не было. - И знаешь, что интересно, мой старый друг - продолжал Хайф - этот парнишка, в своё время интересом и любознательностью вернул мне веру в людей. Людей, которые пойдут за тобой не за красивые подарки или перспективу их продать, а потому что ты станешь им по-настоящему дорог. Так что небо мой "друг", всё точно такое же, как если бы ты не продался Сальваторе. Раздался небольшой хлопок и голова Джайлза разлетелась на мелкие куски, а обмякшее тело развалилось по полу. Война никогда не меняется, и условия победы в ней тоже. Никакого мира с агрессорами, никакого мира с предателями, только смерть. - Ну что там, когда следующий Корован в НКР? - В субботу, Хайф. - В субботу? Люблю субботы, можно открывать новую коробку сигар. - Сказал старик и направился к выходу.
Джон возвращался с охоты. В рюкзаке была тушка тощего бродячего пса и несколько плодов пустынного кустарника. Западные земли пострадали от Войны меньше, чем восточное побережье, на котором было множество крупных городов — Пустоши здесь были не такими суровыми. Он всё чаще встречал причудливые новые виды животных и растений, изменившихся под действием радиации. Правда, и следов цивилизации осталось гораздо меньше: вокруг простирались дикие равнины.
Старик достал компас и сверил маршрут. Пещера, в которой он оставил «Хайвеймен» и дочку, была северней на три градуса, но он хотел вернуться назад другим путём, чтобы чуть лучше разведать местность. Забравшись на холм, он увидел невдалеке перевёрнутый грузовик.
Похоже, когда-то давно здесь проходила крупная трасса, но ветер занёс растрескавшийся асфальт песком. Джон достал из-за спины самодельный арбалет, натянул тетиву и закрепил в ложе заточенную арматуру. Подойдя к машине, он сначала обошёл её вокруг, внимательно осмотрев находку.
Это был довоенный тяжеловоз, один из последних с бензиновым двигателем. Что-то в нём насторожило Колуэлла, и скоро он понял, что именно. Под открытым капотом древнего грузовика не было силового агрегата и передней оси. Если он разбился здесь до Войны, то его точно не оставили бы прямо посреди оживлённого шоссе выпотрошенным. Если этот автомобиль был брошен после падения бомб, то куда подевались мотор и ходовая, а точнее… кто мог их снять?
Сердце старика забилось чаще. Кажется, впервые за десятилетие странствий по этой Богом проклятой земле он нашёл выживших, не потерявших разум… если не брать в расчёт тех людей, которых Джон не смог спасти от яда рад-скорпиона. Он так и не смог узнать у девочки, кто они были и откуда пришли. Сара не помнила ни их, ни своего прежнего имени. Он не стал допытываться, чтобы не травмировать и без того пострадавшую психику девочки.
Странник заглянул внутрь просторного грузового отсека. Внутри валялись ящики. Колуэлл открыл один из них – из коробки вывалилась серая масса, которая когда-то была опилками. Джон поворошил там палкой, но, судя по всему, здесь уже тоже побывали другие скитальцы. Вдруг палка упёрлась в твёрдый предмет. Из сгнивших опилок старик вытащил стеклянную бутылку. Она была закупорена, а внутри плескалась голубоватая жидкость.
Джон поднял находку. Ничего себе – настоящая, довоенная «Нюка-кола»! Яркий пример «радиоактивного бума», который гулял по Америке до падения бомб. Силы атомного расщепления казались волшебством, способным на всё, настоящим граалем. Множество произведённых тогда вещей несли на себе значок радиации: в те времена она не пугала, а привлекала. Естественно, «Нюка-колу» не облучали при производстве – это была просто рекламная уловка. Но дети с радостью пили сладкую газировку, ожидая превращения в супергероев. Джон не был исключением. Для него «Нюка-кола» была кусочком утерянного, спокойного прошлого, далёкого счастливого детства. Найти целую бутылку среди Пустоши, вдали от городов, было большой удачей. Рука уже сама потянулась к крышке, как вдруг в голову пришла мысль: «А ведь Сара никогда не пробовала «Нюка-колу». Она почти ничего не знает о том, что было до апокалипсиса…»
Странник спрятал бутылку в сумку. Радость Сары для него ценнее ностальгических воспоминаний.
Через несколько часов Джон добрался до отвесных скал. Довольно быстро отыскав пещеру, где был оставлен атомобиль, Колуэлл встал напротив входа и просвистел простенькую мелодию. Раздалось нарастающее гудение, в темноте вспыхнуло несколько круглых фар. «Крайслис» неспешно подкатился к старику. Он сел в машину.
Джон едва различал быстрые движения ловких пальцев дочери: «Тебя долго не было. Всё хорошо?»
— Решил сходить на разведку. Нашёл кое-что интересное.
«Расскажи скорее!»
— В паре миль к югу отсюда наткнулся на брошенный грузовик. Не берусь утверждать точно, но, кажется, мы нашли других разумных людей.
«Они хорошие?»
Вопрос поставил старика в тупик. За годы поисков он успел повидать многое и знал, что Пустоши способны превратить в животных даже тех, кто выжил в ядерном Апокалипсисе. Помедлив, он сказал:
— Конечно хорошие, милая. В этом чёртовом мире осталось слишком мало людей, чтобы они ссорились друг с другом. Единственный шанс выжить – сплотиться. Это понимает любой, кто имеет хоть каплю мозгов.
Этот ответ успокоил ребёнка.
«Я прочитала последнюю книжку. Ты принесёшь мне ещё? Мне нравится читать.»
— Ты осилила «Математические начала» Хоббса? Подумать только, это ведь первый курс физмата… Конечно, дорогая, я достану тебе новых книг. А за такое старание я принёс тебе кое-что.
Колуэлл открыл найденную бутылку. Крышка отлетела в песок с лёгким хлопком. В салоне начал распространяться сладковатый запах выдохшейся газировки.
— Попробуй! – сказал Джон и протянул ей «Нюка-колу».
Девочка с интересом сделала глоток.
«Папа, как вкусно! Что это?»
— Эхо войны, дочка. Древний напиток.
К моменту, когда он закончил фразу, бутылка опустела наполовину. Девочка вернула напиток отцу.
«Спасибо! Это почти самое-самое, что я когда-либо пробовала.»
— Так почему ты не допила её до конца? – обескураженно спросил отец.
«Потому что делиться с тобой – ещё лучше.»
— Ты знаешь мои слабые места, плутовка. Признайся честно – выпрашиваешь разрешения посидеть за рулём?
«Нет, что ты, отец! Как ты мог такое подумать?» — взирал на него невинный ангельский лик.
— Ладно… Но только до Элко. И быстрее 50 миль не разгоняться!
Сара радостно захлопала в ладоши.
* * *
Он плохо помнил, что было после самоубийства Мэри. В памяти остались выцветшие картинки: вот он бежит из комнаты. Вот, поскальзываясь в луже крови, катится вниз по лестнице. Держась за вывернутую левую руку, уходит из проклятого дома, оставив там вещи, прошлое и смысл жизни.
Следующие несколько лет Джон бесцельно скитался по Пустоши. Он до сих пор удивлялся, почему не сдох тогда. Ему было наплевать на здравый смысл и безопасность. Он шёл, куда глаза глядят, ел первое подвернувшееся под руку. Ночевал под открытым небом прямо в пустыне. Каждый день у него было девять шансов из десяти не дожить до следующего. Но, к своему сожалению, он доживал, и череда бессмысленных суток продолжалась.
Однажды утром он проснулся со странным предчувствием, будто ощущая чей-то пристальный взгляд на себе. Джон давно утратил страх смерти, но по телу растеклось забытое гнетущее чувство тревоги. Колуэлл открыл глаза и увидел его.
Человек стоял напротив восходящего солнца. Бьющий в глаза свет не давал разглядеть ничего, кроме чёрного силуэта. Высокий, с широкой грудью и гордой осанкой, незнакомец походил на древнее изваяние. Впервые за последнее время Джону стало не по себе.
Барахтаясь в пыли, он было пополз от незваного гостя, как вдруг тот развернулся и не спеша пошёл прочь. Колуэлл замер на мгновение, вскочил на ноги и побежал за чёрным человеком. Спотыкаясь и падая, он что-то кричал, тянул к нему грязные руки, но без толку: с каждым шагом незнакомец становился всё дальше и дальше.
Он шёл за ним пока закат не окрасил Пустошь в алые цвета. Вспоминая позже их маршрут, Джон никак не мог взять в толк, почему свет всё время бил прямо в глаза, не давая присмотреться к таинственному гостю. Как он ни старался, он не мог разглядеть ни одной черты чёрного человека. Он даже не мог с уверенностью сказать, был тот мужчиной или женщиной. Только иногда на его спине мелькало какое-то выцветшее число. Щурясь, Колуэлл продолжал преследование.
Вдруг человек остановился и повернулся к нему лицом. Джон застыл на месте. Не отрывая взгляда от старика, гость протянул левую руку вбок, указывая на что-то. Старик посмотрел в ту сторону. Вдалеке виднелось большое полуразрушенное здание посреди занесённой песком деревушки. Когда Колуэлл перевёл взгляд обратно, чёрного человека уже не было.
Почти обессилевший, он добрался до руин. Перед ним высился огромный ангар, ворота которого были перевязаны ржавыми цепями.
Старик толкнул створку, и она с громким грохотом рухнула внутрь, прихватив с собой вторую. Вокруг поднялись клубы вездесущей пыли. В них Джон сумел разглядеть тёмный горбатый силуэт. Вытянув руки вперёд, он почти на ощупь пошёл к затаившемуся в глубине ангара чудовищу. Кисти упёрлись во что-то твёрдое. Опустив взгляд, Колуэлл прочитал: «Ничто не остановит Хайвеймен».
* * *
Они остановились недалеко от Фаллона. Счётчик Гейгера был спокоен – похоже, этот городок был слишком мал, чтобы расходовать на него ядерный арсенал. Конечно, население сгинуло в первые часы атомного шторма, когда общий уровень радиации был слишком высок. Но теперь, спустя десятилетие, она отступила к самым крупным очагам.
Джон закинул за спину рюкзак, поправил висящие на поясе ножны с мачете, надел широкополую шляпу. Сара сидела в кресле-каталке и рассматривала развалины города в бинокль. Заметив, что отец уже уходит, она вытащила из-за пазухи мятую бумажку и протянула Колуэллу. Тот с интересом развернул листок и увидел нацарапанный карандашом список.
«Сможешь поискать эти вещи?» — спросила его Сара при помощи жестов.
«Я собираю одну штуку в последнее время. Почти готово, но не хватает этих компонентов.»
— Хорошо, я посмотрю – может быть, что-нибудь попадётся. А ты пока приготовь обед. Я вернусь примерно в полдень.
«Спасибо, отец! Возвращайся поскорее».
В городе было пусто. От деревянных домов почти ничего не осталось, лишь кое-где торчали истлевшие каркасы. Порыскав в руинах, Джон отыскал немного старых консервов, поймал пару тощих крыс и одного маленького, но упитанного кротосвина. Убедившись, что больше слоняться смысла нет, он решил сосредоточиться на списке дочери.
Львиная доля деталей оттуда нашлась в перевёрнутом «Форде». Проволоку он достал из обмотки сгоревшего генератора, а несколько подходящих металлических штырей вытащил из ржавой ограды. Набив рюкзак хламом, он отправился обратно.
Не дойдя до края мёртвого поселения, Джон остановился, как вкопанный. В центре занесённого песком перекрёстка из груды покрышек торчала труба, на которой висел какой-то предмет. Конструкция резко контрастировала с руинами вокруг и выглядела так, будто кто-то воздвиг её не так давно. Колуэлл подошёл поближе. Его худшие опасения подтвердились: на него пустыми глазницами пялился пожелтевший человеческий череп.
Дасти развернулся и поспешил назад.
На обед была похлёбка из дикой капусты и пряных трав. Пока отец ел, Сара критически осмотрела находки и осталась довольна.
«Ты подключишь мне сварочный аппарат, как закончишь есть? Пожалуйста».
— Может быть ты объяснишь, что ты задумала, и я сделаю это за тебя?
«Я хочу попробовать сама. Буду осторожной. Я помню твои уроки.»
— Как скажешь.
Закончив есть, он вытащил из багажника металлический ящик и подсоединил толстые провода к клеммам реактора. Щёлкнули переключатели, сварочный аппарат загудел.
— Не знаю, что ты задумала, но тебе пригодятся струбцины. Электроды возьми из вот этой пачки. Следи за напряжением! Если старик тебе не нужен, я пока отдохну на заднем сиденье. Если вдруг что – разбуди меня.
Колуэлл забрался на задний диван «Крайслиса» и вытянул в окно ноги. Ночью они совершили длинный перегон, чтобы избежать песчаной бури, а поход в Фаллон совсем утомил старика. Как только голова коснулась свёрнутого тряпья, старик захрапел.
Девочка в каталке надела чёрные очки, заземлила арматуру и поднесла к металлу электрод.
Джон проснулся затемно. Снаружи уже не раздавался треск сварочного аппарата, лишь тихонько кипел на костре чайник. Перед огнём стояло пустое инвалидное кресло. Остатки сна тут же растворились во вспыхнувшей тревоге. Колуэлл выскочил из машины и начал лихорадочно оглядываться. Развернувшись, он вдруг наткнулся на стоящую перед ним Сару.
От удивления Джон потерял дар речи. В голове просто не укладывалось, что девочка с отнявшимися ногами смогла самостоятельно принять вертикальное положение. Потом способность анализировать увиденное вновь вернулась к нему, но удивление от этого только усилилось.
Девочка стояла, опираясь на два самодельных костыля сложной конструкции. В них были вмонтированы недавно найденные амортизаторы, шестерни коробки передач и какие-то другие детали. Руки обхватывали перпендикулярные рукоятки, а сами костыли продолжались дальше и при помощи ремней были закреплены на плечах девочки – так, чтобы стоя была возможность освободить предплечье и кисти. К каждой ноге был прикреплён шарнирный каркас из сваренных арматур. Вдоль бёдер блестели маслом моторные цепи и змеились яркие пучки проводов. Пока дипломированный инженер ходил на охоту, ребёнок собрал себе нечто вроде экзоскелета.
«Смотри, отец! Я могу ходить!» — Тонкие кисти Сары сжали ручки. Поочерёдно нажимая кнопки на них и передвигая костыли, она сделала сначала один неуверенный шаг, затем второй. На третьем шаге электромоторы за спиной издали стрёкот.
«Аккумуляторы разрядились» — раздосадовано объяснила девочка – «Высадила, пока тренировалась. Их хватает минут на пятнадцать. Потом нужно подзаряжать. Хочу сделать питание от машины. Поменяй, пожалуйста, батареи.»
Поражённый происходящим, старик вытащил из сумки тяжёлый аккумулятор и поставил запасной. Не спеша передвигая ноги при помощи электромоторов, Сара подошла к «Хайвеймену», открыла дверь, встала спиной к атомобилю и зажала две кнопки одновременно. Колени согнулись и она плавно опустилась в кресло. После этого она сложила костыли так, чтобы они не мешали сидеть.
«Я увидела похожее устройство в старом научном журнале, который валялся в багажнике, месяцев 5-6 назад. С тех пор собирала разные узлы из того, что ты находил в пустыне. Сегодня смогла доделать. Нужно много настраивать».
— Это просто потрясающе. Ты – просто потрясающая. Я читал, что экстремальные условия могут быть катализатором развития, но… Чёрт возьми, это просто фантастика!
Даже в тусклых отблесках костра было видно, что девочка покраснела от слов Колуэлла.
«Я училась у тебя, отец. Всему, что я знаю, я обязана тебе. Когда несколько лет назад ты нашёл меня, я даже не умела читать.»
— Ты впитываешь знания, как сухая тряпка – утреннюю росу. Даже в лучшие свои годы я был по сравнению с тобой полным кретином. Подумать только, нечто подобное я мог собрать в лучшем случае лет в двадцать — и то, если б додумался.
«Ты починил «Хайвеймен». А без него я бы никогда не смогла ходить. Да мы бы вообще не встретились.»
— Да уж, мы многим обязаны древнему «Крайслису», – Джон с улыбкой погладил шершавое крыло. – Он не в первый раз вытаскивает меня из передряг…
* * *
Работа поглотила его с головой. Найденный им в заброшенном ангаре «Хайвеймен» оказался сильно разукомплектован, но самый важный элемент – реактор – был на месте. Нужно было не только найти недостающие детали, но ещё и разбудить ядерное сердце древнего атомобиля. Подробные инструкции, найденные в ящиках ангара, помогли разобраться в сложном строении стального зверя.
Бывший инженер не мог поверить в свою удачу. «Крайслис Хайвеймен» – первый и единственный серийный автомобиль с электродвигателями взамен традиционного ДВС и ядерным реактором вместо бензобака. Небольшая их партия была выпущена незадолго до Войны и моментально разошлась по коллекциям и музеям – а значит, по крупным городам, которые превратились позже в радиоактивную зону отчуждения. Когда Джон разглядывал фотографии атомобиля в журнале «Наука», он воспринимал его лишь как интересный феномен – первый мирный атом, который поставили на службу не общества, а отдельно взятого человека. Увидеть его воочию даже в довоенном мире было событием маловероятным.
Судя по всему, хозяин ангара любил технику и сторонился людей, раз решил привезти «Хайвеймен» в такую глушь. Похоже, ему не хватило денег на готовую машину – или они просто закончились к тому времени, но так или иначе он выписал с завода основные детали и задумал собирать атомобиль самостоятельно. Война нарушила его планы.
Нефтяной кризис, породивший «Хайвеймен» и развязавший Войну, ещё до судного дня заставил многих бросить свои машины. Топлива не хватало, количество автомобилей резко сокращалось год от года. Уже во времена студенчества Джона и Мэри позволить себе личный транспорт могли только самые обеспеченные люди. А после того, как на просторах США обильно стали расти грибы атомных взрывов, немногочисленные машины превратились в груды металлолома. Нежная электроника сложного топливного впрыска не выдержала электромагнитного скачка. А карбюраторные двигатели канули в Лету задолго до Войны.
«Крайслис Хайвеймен» тоже был изрядно напичкан электрикой, но в силу её близости к работающему ядерному горнилу, вся первая партия комплектовалась не полупроводниками, а лампами. Они были приспособлены к капризам реактора. Это позволило сердцу атомобиля пережить взрывы боеголовок.
Конечно, обмотки ходовых электромоторов сгорели, все резиновые уплотнения рассохлись, ходовая была не собрана. Но это был лишь вопрос времени и терпения. А этого у Джона было навалом.
По крупицам Дасти Коллуэл собирал «Крайслис» из праха. Еда и сон отошли на второй план. Всё время, что он не тратил на поиск запчастей, Джон проводил в ангаре, рядом с «Хайвейменом». Он перематывал катушки, ставил подходящие колёса, протягивал провода и магистрали. В его жизни снова появился смысл. Больше всего он боялся, что не сможет запустить ядерный реактор.
Сердце старика готово было выпрыгнуть из груди, когда пальцы легли на ключ в замке зажигания. Нервно сглотнув, он повернул стальную пластинку в положение “ON”. Щёлкнули механические затворы, выводящие стержни замедлителя из активной зоны. Несколько долгих секунд ничего не происходило – только кровь стучала в ушах. Джон услышал нарастающий под капотом гул, журчание циркулирующей охлаждающей жидкости. А потом в полумраке ангара вспыхнули круглые фары.
В этом разделе мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, статьи по теме Fallout Конкурсы (+219 картинок, рейтинг 1,324.1 - Fallout Конкурсы)
