Пыль и Ржавчина. Часть 4. / Fallout Конкурсы :: Fallout Other :: Fallout (Фоллаут) :: Highwayman :: Пыль и Ржавчина :: фэндомы

Пыль и Ржавчина. Часть 4.

Продолжаем рассказ о непростой жизни Джона и Сары на руинах человечества. Для, тех, кто пропустил:

Первая часть

Вторая

Третья

Джон возвращался с охоты. В рюкзаке была тушка тощего бродячего пса и несколько плодов пустынного кустарника. Западные земли пострадали от Войны меньше, чем восточное побережье, на котором было множество крупных городов — Пустоши здесь были не такими суровыми. Он всё чаще встречал причудливые новые виды животных и растений, изменившихся под действием радиации. Правда, и следов цивилизации осталось гораздо меньше: вокруг простирались дикие равнины.

Старик достал компас и сверил маршрут. Пещера, в которой он оставил «Хайвеймен» и дочку, была северней на три градуса, но он хотел вернуться назад другим путём, чтобы чуть лучше разведать местность. Забравшись на холм, он увидел невдалеке перевёрнутый грузовик.

Похоже, когда-то давно здесь проходила крупная трасса, но ветер занёс растрескавшийся асфальт песком. Джон достал из-за спины самодельный арбалет, натянул тетиву и закрепил в ложе заточенную арматуру. Подойдя к машине, он сначала обошёл её вокруг, внимательно осмотрев находку.

Это был довоенный тяжеловоз, один из последних с бензиновым двигателем. Что-то в нём насторожило Колуэлла, и скоро он понял, что именно. Под открытым капотом древнего грузовика не было силового агрегата и передней оси. Если он разбился здесь до Войны, то его точно не оставили бы прямо посреди оживлённого шоссе выпотрошенным. Если этот автомобиль был брошен после падения бомб, то куда подевались мотор и ходовая, а точнее… кто мог их снять?

Сердце старика забилось чаще. Кажется, впервые за десятилетие странствий по этой Богом проклятой земле он нашёл выживших, не потерявших разум… если не брать в расчёт тех людей, которых Джон не смог спасти от яда рад-скорпиона. Он так и не смог узнать у девочки, кто они были и откуда пришли. Сара не помнила ни их, ни своего прежнего имени. Он не стал допытываться, чтобы не травмировать и без того пострадавшую психику девочки.

Странник заглянул внутрь просторного грузового отсека. Внутри валялись ящики. Колуэлл открыл один из них – из коробки вывалилась серая масса, которая когда-то была опилками. Джон поворошил там палкой, но, судя по всему, здесь уже тоже побывали другие скитальцы. Вдруг палка упёрлась в твёрдый предмет. Из сгнивших опилок старик вытащил стеклянную бутылку. Она была закупорена, а внутри плескалась голубоватая жидкость.

Джон поднял находку. Ничего себе – настоящая, довоенная «Нюка-кола»! Яркий пример «радиоактивного бума», который гулял по Америке до падения бомб. Силы атомного расщепления казались волшебством, способным на всё, настоящим граалем. Множество произведённых тогда вещей несли на себе значок радиации: в те времена она не пугала, а привлекала. Естественно, «Нюка-колу» не облучали при производстве – это была просто рекламная уловка. Но дети с радостью пили сладкую газировку, ожидая превращения в супергероев. Джон не был исключением. Для него «Нюка-кола» была кусочком утерянного, спокойного прошлого, далёкого счастливого детства. Найти целую бутылку среди Пустоши, вдали от городов, было большой удачей. Рука уже сама потянулась к крышке, как вдруг в голову пришла мысль: «А ведь Сара никогда не пробовала «Нюка-колу». Она почти ничего не знает о том, что было до апокалипсиса…»

Странник спрятал бутылку в сумку. Радость Сары для него ценнее ностальгических воспоминаний.

Через несколько часов Джон добрался до отвесных скал. Довольно быстро отыскав пещеру, где был оставлен атомобиль, Колуэлл встал напротив входа и просвистел простенькую мелодию. Раздалось нарастающее гудение, в темноте вспыхнуло несколько круглых фар. «Крайслис» неспешно подкатился к старику. Он сел в машину.

Джон едва различал быстрые движения ловких пальцев дочери: «Тебя долго не было. Всё хорошо?»

— Решил сходить на разведку. Нашёл кое-что интересное.

«Расскажи скорее!»

— В паре миль к югу отсюда наткнулся на брошенный грузовик. Не берусь утверждать точно, но, кажется, мы нашли других разумных людей.

«Они хорошие?»

Вопрос поставил старика в тупик. За годы поисков он успел повидать многое и знал, что Пустоши способны превратить в животных даже тех, кто выжил в ядерном Апокалипсисе. Помедлив, он сказал:

— Конечно хорошие, милая. В этом чёртовом мире осталось слишком мало людей, чтобы они ссорились друг с другом. Единственный шанс выжить – сплотиться. Это понимает любой, кто имеет хоть каплю мозгов.

Этот ответ успокоил ребёнка.

«Я прочитала последнюю книжку. Ты принесёшь мне ещё? Мне нравится читать.»

— Ты осилила «Математические начала» Хоббса? Подумать только, это ведь первый курс физмата… Конечно, дорогая, я достану тебе новых книг. А за такое старание я принёс тебе кое-что.

Колуэлл открыл найденную бутылку. Крышка отлетела в песок с лёгким хлопком. В салоне начал распространяться сладковатый запах выдохшейся газировки.

— Попробуй! – сказал Джон и протянул ей «Нюка-колу».

Девочка с интересом сделала глоток.

«Папа, как вкусно! Что это?»

— Эхо войны, дочка. Древний напиток.

К моменту, когда он закончил фразу, бутылка опустела наполовину. Девочка вернула напиток отцу.

«Спасибо! Это почти самое-самое, что я когда-либо пробовала.»

— Так почему ты не допила её до конца? – обескураженно спросил отец.

«Потому что делиться с тобой – ещё лучше.»

— Ты знаешь мои слабые места, плутовка. Признайся честно – выпрашиваешь разрешения посидеть за рулём?

«Нет, что ты, отец! Как ты мог такое подумать?» — взирал на него невинный ангельский лик.

— Ладно… Но только до Элко. И быстрее 50 миль не разгоняться!

Сара радостно захлопала в ладоши.

* * *

Он плохо помнил, что было после самоубийства Мэри. В памяти остались выцветшие картинки: вот он бежит из комнаты. Вот, поскальзываясь в луже крови, катится вниз по лестнице. Держась за вывернутую левую руку, уходит из проклятого дома, оставив там вещи, прошлое и смысл жизни.

Следующие несколько лет Джон бесцельно скитался по Пустоши. Он до сих пор удивлялся, почему не сдох тогда. Ему было наплевать на здравый смысл и безопасность. Он шёл, куда глаза глядят, ел первое подвернувшееся под руку. Ночевал под открытым небом прямо в пустыне. Каждый день у него было девять шансов из десяти не дожить до следующего. Но, к своему сожалению, он доживал, и череда бессмысленных суток продолжалась.

Однажды утром он проснулся со странным предчувствием, будто ощущая чей-то пристальный взгляд на себе. Джон давно утратил страх смерти, но по телу растеклось забытое гнетущее чувство тревоги. Колуэлл открыл глаза и увидел его.

Человек стоял напротив восходящего солнца. Бьющий в глаза свет не давал разглядеть ничего, кроме чёрного силуэта. Высокий, с широкой грудью и гордой осанкой, незнакомец походил на древнее изваяние. Впервые за последнее время Джону стало не по себе.

Барахтаясь в пыли, он было пополз от незваного гостя, как вдруг тот развернулся и не спеша пошёл прочь. Колуэлл замер на мгновение, вскочил на ноги и побежал за чёрным человеком. Спотыкаясь и падая, он что-то кричал, тянул к нему грязные руки, но без толку: с каждым шагом незнакомец становился всё дальше и дальше.

Он шёл за ним пока закат не окрасил Пустошь в алые цвета. Вспоминая позже их маршрут, Джон никак не мог взять в толк, почему свет всё время бил прямо в глаза, не давая присмотреться к таинственному гостю. Как он ни старался, он не мог разглядеть ни одной черты чёрного человека. Он даже не мог с уверенностью сказать, был тот мужчиной или женщиной. Только иногда на его спине мелькало какое-то выцветшее число. Щурясь, Колуэлл продолжал преследование.

Вдруг человек остановился и повернулся к нему лицом. Джон застыл на месте. Не отрывая взгляда от старика, гость протянул левую руку вбок, указывая на что-то. Старик посмотрел в ту сторону. Вдалеке виднелось большое полуразрушенное здание посреди занесённой песком деревушки. Когда Колуэлл перевёл взгляд обратно, чёрного человека уже не было.

Почти обессилевший, он добрался до руин. Перед ним высился огромный ангар, ворота которого были перевязаны ржавыми цепями.

Старик толкнул створку, и она с громким грохотом рухнула внутрь, прихватив с собой вторую. Вокруг поднялись клубы вездесущей пыли. В них Джон сумел разглядеть тёмный горбатый силуэт. Вытянув руки вперёд, он почти на ощупь пошёл к затаившемуся в глубине ангара чудовищу. Кисти упёрлись во что-то твёрдое. Опустив взгляд, Колуэлл прочитал: «Ничто не остановит Хайвеймен».

Они остановились недалеко от Фаллона. Счётчик Гейгера был спокоен – похоже, этот городок был слишком мал, чтобы расходовать на него ядерный арсенал. Конечно, население сгинуло в первые часы атомного шторма, когда общий уровень радиации был слишком высок. Но теперь, спустя десятилетие, она отступила к самым крупным очагам.

Джон закинул за спину рюкзак, поправил висящие на поясе ножны с мачете, надел широкополую шляпу. Сара сидела в кресле-каталке и рассматривала развалины города в бинокль. Заметив, что отец уже уходит, она вытащила из-за пазухи мятую бумажку и протянула Колуэллу. Тот с интересом развернул листок и увидел нацарапанный карандашом список.

«Сможешь поискать эти вещи?» — спросила его Сара при помощи жестов.

— Автомобильные амортизаторы, трубы… зачем тебе это?

«Я собираю одну штуку в последнее время. Почти готово, но не хватает этих компонентов.»

— Хорошо, я посмотрю – может быть, что-нибудь попадётся. А ты пока приготовь обед. Я вернусь примерно в полдень.

«Спасибо, отец! Возвращайся поскорее».

В городе было пусто. От деревянных домов почти ничего не осталось, лишь кое-где торчали истлевшие каркасы. Порыскав в руинах, Джон отыскал немного старых консервов, поймал пару тощих крыс и одного маленького, но упитанного кротосвина. Убедившись, что больше слоняться смысла нет, он решил сосредоточиться на списке дочери.

Львиная доля деталей оттуда нашлась в перевёрнутом «Форде». Проволоку он достал из обмотки сгоревшего генератора, а несколько подходящих металлических штырей вытащил из ржавой ограды. Набив рюкзак хламом, он отправился обратно.

Не дойдя до края мёртвого поселения, Джон остановился, как вкопанный. В центре занесённого песком перекрёстка из груды покрышек торчала труба, на которой висел какой-то предмет. Конструкция резко контрастировала с руинами вокруг и выглядела так, будто кто-то воздвиг её не так давно. Колуэлл подошёл поближе. Его худшие опасения подтвердились: на него пустыми глазницами пялился пожелтевший человеческий череп.

Дасти развернулся и поспешил назад.

На обед была похлёбка из дикой капусты и пряных трав. Пока отец ел, Сара критически осмотрела находки и осталась довольна.

«Ты подключишь мне сварочный аппарат, как закончишь есть? Пожалуйста».

— Может быть ты объяснишь, что ты задумала, и я сделаю это за тебя?

«Я хочу попробовать сама. Буду осторожной. Я помню твои уроки.»

— Как скажешь.

Закончив есть, он вытащил из багажника металлический ящик и подсоединил толстые провода к клеммам реактора. Щёлкнули переключатели, сварочный аппарат загудел.

— Не знаю, что ты задумала, но тебе пригодятся струбцины. Электроды возьми из вот этой пачки. Следи за напряжением! Если старик тебе не нужен, я пока отдохну на заднем сиденье. Если вдруг что – разбуди меня.

Колуэлл забрался на задний диван «Крайслиса» и вытянул в окно ноги. Ночью они совершили длинный перегон, чтобы избежать песчаной бури, а поход в Фаллон совсем утомил старика. Как только голова коснулась свёрнутого тряпья, старик захрапел.

Девочка в каталке надела чёрные очки, заземлила арматуру и поднесла к металлу электрод.

Джон проснулся затемно. Снаружи уже не раздавался треск сварочного аппарата, лишь тихонько кипел на костре чайник. Перед огнём стояло пустое инвалидное кресло. Остатки сна тут же растворились во вспыхнувшей тревоге. Колуэлл выскочил из машины и начал лихорадочно оглядываться. Развернувшись, он вдруг наткнулся на стоящую перед ним Сару.

От удивления Джон потерял дар речи. В голове просто не укладывалось, что девочка с отнявшимися ногами смогла самостоятельно принять вертикальное положение. Потом способность анализировать увиденное вновь вернулась к нему, но удивление от этого только усилилось.

Девочка стояла, опираясь на два самодельных костыля сложной конструкции. В них были вмонтированы недавно найденные амортизаторы, шестерни коробки передач и какие-то другие детали. Руки обхватывали перпендикулярные рукоятки, а сами костыли продолжались дальше и при помощи ремней были закреплены на плечах девочки – так, чтобы стоя была возможность освободить предплечье и кисти. К каждой ноге был прикреплён шарнирный каркас из сваренных арматур. Вдоль бёдер блестели маслом моторные цепи и змеились яркие пучки проводов. Пока дипломированный инженер ходил на охоту, ребёнок собрал себе нечто вроде экзоскелета.

«Смотри, отец! Я могу ходить!» — Тонкие кисти Сары сжали ручки. Поочерёдно нажимая кнопки на них и передвигая костыли, она сделала сначала один неуверенный шаг, затем второй. На третьем шаге электромоторы за спиной издали стрёкот.

«Аккумуляторы разрядились» — раздосадовано объяснила девочка – «Высадила, пока тренировалась. Их хватает минут на пятнадцать. Потом нужно подзаряжать. Хочу сделать питание от машины. Поменяй, пожалуйста, батареи.»

Поражённый происходящим, старик вытащил из сумки тяжёлый аккумулятор и поставил запасной. Не спеша передвигая ноги при помощи электромоторов, Сара подошла к «Хайвеймену», открыла дверь, встала спиной к атомобилю и зажала две кнопки одновременно. Колени согнулись и она плавно опустилась в кресло. После этого она сложила костыли так, чтобы они не мешали сидеть.

«Я увидела похожее устройство в старом научном журнале, который валялся в багажнике, месяцев 5-6 назад. С тех пор собирала разные узлы из того, что ты находил в пустыне. Сегодня смогла доделать. Нужно много настраивать».

— Это просто потрясающе. Ты – просто потрясающая. Я читал, что экстремальные условия могут быть катализатором развития, но… Чёрт возьми, это просто фантастика!

Даже в тусклых отблесках костра было видно, что девочка покраснела от слов Колуэлла.

«Я училась у тебя, отец. Всему, что я знаю, я обязана тебе. Когда несколько лет назад ты нашёл меня, я даже не умела читать.»

— Ты впитываешь знания, как сухая тряпка – утреннюю росу. Даже в лучшие свои годы я был по сравнению с тобой полным кретином. Подумать только, нечто подобное я мог собрать в лучшем случае лет в двадцать — и то, если б додумался.

«Ты починил «Хайвеймен». А без него я бы никогда не смогла ходить. Да мы бы вообще не встретились.»

— Да уж, мы многим обязаны древнему «Крайслису», – Джон с улыбкой погладил шершавое крыло. – Он не в первый раз вытаскивает меня из передряг…

Работа поглотила его с головой. Найденный им в заброшенном ангаре «Хайвеймен» оказался сильно разукомплектован, но самый важный элемент – реактор – был на месте. Нужно было не только найти недостающие детали, но ещё и разбудить ядерное сердце древнего атомобиля. Подробные инструкции, найденные в ящиках ангара, помогли разобраться в сложном строении стального зверя.

Бывший инженер не мог поверить в свою удачу. «Крайслис Хайвеймен» – первый и единственный серийный автомобиль с электродвигателями взамен традиционного ДВС и ядерным реактором вместо бензобака. Небольшая их партия была выпущена незадолго до Войны и моментально разошлась по коллекциям и музеям – а значит, по крупным городам, которые превратились позже в радиоактивную зону отчуждения. Когда Джон разглядывал фотографии атомобиля в журнале «Наука», он воспринимал его лишь как интересный феномен – первый мирный атом, который поставили на службу не общества, а отдельно взятого человека. Увидеть его воочию даже в довоенном мире было событием маловероятным.

Судя по всему, хозяин ангара любил технику и сторонился людей, раз решил привезти «Хайвеймен» в такую глушь. Похоже, ему не хватило денег на готовую машину – или они просто закончились к тому времени, но так или иначе он выписал с завода основные детали и задумал собирать атомобиль самостоятельно. Война нарушила его планы.

Нефтяной кризис, породивший «Хайвеймен» и развязавший Войну, ещё до судного дня заставил многих бросить свои машины. Топлива не хватало, количество автомобилей резко сокращалось год от года. Уже во времена студенчества Джона и Мэри позволить себе личный транспорт могли только самые обеспеченные люди. А после того, как на просторах США обильно стали расти грибы атомных взрывов, немногочисленные машины превратились в груды металлолома. Нежная электроника сложного топливного впрыска не выдержала электромагнитного скачка. А карбюраторные двигатели канули в Лету задолго до Войны.

«Крайслис Хайвеймен» тоже был изрядно напичкан электрикой, но в силу её близости к работающему ядерному горнилу, вся первая партия комплектовалась не полупроводниками, а лампами. Они были приспособлены к капризам реактора. Это позволило сердцу атомобиля пережить взрывы боеголовок.

Конечно, обмотки ходовых электромоторов сгорели, все резиновые уплотнения рассохлись, ходовая была не собрана. Но это был лишь вопрос времени и терпения. А этого у Джона было навалом.

По крупицам Дасти Коллуэл собирал «Крайслис» из праха. Еда и сон отошли на второй план. Всё время, что он не тратил на поиск запчастей, Джон проводил в ангаре, рядом с «Хайвейменом». Он перематывал катушки, ставил подходящие колёса, протягивал провода и магистрали. В его жизни снова появился смысл. Больше всего он боялся, что не сможет запустить ядерный реактор.

Сердце старика готово было выпрыгнуть из груди, когда пальцы легли на ключ в замке зажигания. Нервно сглотнув, он повернул стальную пластинку в положение “ON”. Щёлкнули механические затворы, выводящие стержни замедлителя из активной зоны. Несколько долгих секунд ничего не происходило – только кровь стучала в ушах. Джон услышал нарастающий под капотом гул, журчание циркулирующей охлаждающей жидкости. А потом в полумраке ангара вспыхнули круглые фары.