win 10

Ах ты ж хитрая жопа

Сержант Ларсен

Итак, пока все пишут рассказы про персонажей из классических игр (хотя пока ни одного не видно), я снова решил выебнуться и, как и в прошлый раз, написал по Ван Бюрену.

***

Меня зовут Джек Ларсен. Звание - сержант вооружённых сил НКР. Номер жетона... А, да кого это нахуй вообще ебёт? Нахуй НКР, нахуй Боулдер, нахуй вообще всё.

Всё из-за НКР и началось. Только НКР могло послать меня в такую жопу мира с этими яйцеголовыми. Будь проклят тот день, когда я связался с государством. 

У меня никогда не было семьи. Моей семьёй стало моё отделение. До армии я наркотой барыжил, чтобы выжить. А в армии у меня наконец появились люди, которым я был нужен. Прикрывать спины друг другу. В Калифорнии и сейчас не везде спокойно - мы охраняли рабочих, техников. Простых работяг, которые просто делают свою работу. А я их просто охранял. И, видимо, охранял чересчур хорошо, потому что после одной стычки меня выдернули, повысили до сержанта и направили в столицу защищать сраных политиканов. На кой ляд? Я об этом не просил.

НКР тогда по самую жопу завязла в войне с этим стальным братством. Ну, теми качками в ходячих мега-доспехах. Однажды меня вызвал капитан Дэвидсон и припахал моё отделение охранять какую-то группу яйцеголовых и отправили на восток, а через пару дней после нашего ухода, говорят, здание конгресса НКР рухнуло. То ли стальные братья постарались, то ли ещё кто, да и похер, туда и дорога.

От того, сколько мы в итоге прошли, я просто охренел. Нет, не от того, что все ноги стёр (нам повезло поймать одного водилу-торгаша, Эдди, и он всю дорогу вёз нас на грузовике), а от того, что это в грёбаном Колорадо. И мы далеко не первые были, кто этот путь прошёл. НКР в Денвер заключённых на исправительные работы отправляло. Хотели вроде как это место колонизировать. Нет, ну вы поняли? Колонизировать! Где, бля, Денвер - и где Калифорния! Республика, сука, и вправду считает, что у неё именно настолько длинный болт. Даже форт на пути основали, "Форт-Арадеш" назывался. Ну и? Пришли те юбочники, что под римлян косят, и развалили к хренам. Юбочники, конечно, потом на дамбе огребли, да так, что вдруг кончились, но восстановить форт у НКР силёнок уже не хватило, так и стоит в руинах.

Главный яйцеголовый, Годдард, привёл нас к монструозной хреновине, которую он называл "купол Боулдера", а она так же на яйцо похожа, как башка самого Годдарда. Он сам этот купол когда-то нашёл, и его начальник, доктор Преспер, послал его этот самый купол осваивать. Годдарда терпеть не могу: все яйцеголовые считают себя умнее всех, но Годдард, сука, считает, что он раз в десять умнее всех вместе взятых. Правда, в купол он тоже идти не хотел - и это единственное, в чём я с ним согласен.

Самое весёлое началось, когда Годдард, шарясь по куполу, открыл какой-то не тот ящик, а в нём какая-то довоенная зараза хранилась. И что вы думаете? Все яйцеголовые заразились нах! Хорошо ещё, что никого из моих людей рядом не было, так что я, узнав, от души посмеялся над этими умниками. Ходят теперь в скафандрах круглосуточно, чтобы и нас не заразить. Агнес сказала, что эта зараза - какая-то там новая чума, и перед войной она половину Денвера выкосила, люди меньше чем за пять дней сдыхали. Однако из яйцеголовых за полгода с лишним так никто ласты и не склеил - Агнес думает, что штамм ослаб или ещё что - хер его знает, я в науку всё равно не лезу.

А потом в городе светящиеся гули объявились, и тут нам всем уже не до смеха стало. Нехер нам изначально сюда было переться, это явно не наша территория. Кто хоть раз пытался светящегося пристрелить, знает, как это непросто. Поэтому я пошёл к Годдарду и потребовал выдать нам антирадин, чтобы мы вышли наружу. А Годдард...

Годдард же обозвал меня параноиком и сказал, что ничего мне не выдаст.

Сука, ну вот как так, а? Почему я вам, яйцеголовым, не указываю, как вам ваши сопли в пробирке смешивать, потому что нихера не понимаю в этом, но вы, бля, указываете мне, как мне мою работу делать? "Паранойя", сука...

Но Агнес его всё же переубедила, сказала, что нам "выпустить пар" нужно. Ещё одна умная нашлась... Однако антирадин мы тогда получили и поохотиться на гулей вышли. Тогда-то я впервые его и попробовал. Я вообще-то ещё до армии наркотой торговал - жить-то как-то надо. А первое правило - не пробовать товар самому. Я и сейчас бы не попробовал, если б не нужда. Либо колешь себе эту дрянь, либо сдохнешь от облучения - выбор так себе.

После целых два месяца спокойно было. Потом в городе снова гуль появился. С тех пор мы стали выходить на охоту регулярно - раз в пару недель. Агнес стала меня предупреждать, что антирадин зависимость вызывает - как будто я сам не знаю. На самом деле значит это только одно - что скоро нам перестали бы давать антирадин. И тогда я понял, что единственный способ сохранить безопасность - доказать, что мы справляемся с работой и без нас остальные загнутся. Так что я стал преувеличивать достижения. Каждый раз мы убивали штук по 10-20 гулей, хотя на самом деле встречали двух-трёх, а то и вовсе никого - так, в воздух постреляли немного.

И так длилось ещё месяца четыре. А потом вдруг гули и правда попёрли куда больше, чем раньше. Тут уж не только Годдард, но и все яйцеголовые бухтеть начали, что от нас никакого толку и мы просто хернёй маемся. И я понял: всё, это конец.

Тогда я достал пистолет и нацелил его на Джеймса, потребовав отдать весь оставшийся антирадин для последнего рейда. Годдард, казалось, взорвётся в своём скафандре, но жизнью своего программиста всё же не рискнул. Пока он стоял и сверлил меня взглядом, Агнес и Дональд под присмотром Фарго и Джонса принесли антирадин.

В этом рейде мы шлялись почти месяц. Израсходовали две трети антирадина. А потом вернулись к Куполу. И знаете что?

Они запечатали Купол.

ГОДДАРД

ЗАПЕЧАТАЛ

ЭТОТ

БЛЯДСКИЙ

КУПОЛ!

Чё, думаете, шучу что ли? Хер там. Шутилка у меня ещё недели две назад отсохла.

Нееет, поняли-то мы это не сразу. Сначала думали - ошибка какая-то, дверь заело или случайно на кнопку нажали. Но и по радио на связь никто не выходил. И тут вдруг до меня дошло.

Годдард, сучий ты выродок. Клянусь, если я до тебя доберусь, то первым делом разнесу твою лысую башку в мясо голыми руками прямо со скафандром.

Блядь.

И как будто мало нам было этой херни, так к Куполу ещё и Шакалы подошли. Обложили вход в купол осадой - ну, на безопасном от самой фонящей зоны расстоянии. Шакалы? Нее, эт не животные. Хотя ещё как посмотреть: шакалят они лучше всех. В бой один на один никогда не выйдут, предпочитают наваливаться толпой на одного, а если мы сильнее, то скорее сбегут или мёртвыми прикинутся. Мы как-то раз одного живого смогли взять для допроса, так он под себя из всех дыр наделал, сука. А чё они жрут, раз такой толпой пришли, я вообще хер знает. Наверно, друг друга.

Шакалов мы обошли легко, благо о разведке и выставлении постов они наверняка в жизни и не слышали даже. Я приказал разбить лагерь в горах, в месте, где дикари его не найдут. Потом мы начали местность прочёсывать. Фарго предположил, что должен быть и другой вход в Купол - а это он верно базарит, эту хреновину ещё до войны строили и с таким расчётом, что ей даже прямая бомбардировка не сделала нихрена, наверняка и тайный подземный вход предусмотрели.

Так ещё две недели прошло. Припасы совсем кончились. Антирадин тоже на исходе. А так как жрать что-то надо, то мы пробовали жрать даже трупы гулей. Естественно, обкалываясь антирадином, ибо светятся гули нихера не от радости. Да только всё без толку: вкус у их мяса - как будто гнилую землю жрёшь, да и сил нифига не прибавляет.

А антирадину тут вокруг взяться неоткуда. Поэтому надо его беречь. Даже когда нас всех тут уже ломает. Сука, никогда не хотел наркоманом становиться. Ну не планировал! Когда сам дурью торговал, на покупателей как на ничтожества смотрел. Кто может - продаёт, кто не может - сам употребляет. И вот я здесь, а всего колотит... Спасиииибо, НКР! Спасиибо, что послала нас в эту ёбань, забыла тут и посадила на иглу. Нахуй всё. Нахуй НКР. Нахуй Купол. Нахуй Дэвидсона с его генералом Колриджем. Нахуй этого Преспера, или как там его, со всеми его яйцеголовыми, которые теперь подыхают от чумы в ёбаном Куполе, куда тоооже идти не хотели. Всё, что я хочу теперь - это выжить...

Фарго начал бузить. Чё-то там орёт, что он не за этим сюда пришёл. Что на дохлых гулях мы долго не протянем. А то я, блять, не знаю. Фарго раньше главным весельчаком был, а теперь сам же первый сломался. Размазня. Впрочем, Фарго тоже нахуй.

Я достаю пистолет и стреляю Фарго в голову.

"Ещё кому-нибудь есть что возразить?" - спрашиваю я.

"Что ты предлагаешь, серж?" - произносит Джонс, в его глазах явственно читается испуг.

"Я предлагаю выход. Даю на сборы тридцать секунд." - отвечаю я.

Я волочу по земле труп Фарго. Остальное отделение плетётся за мной, даже не пытаясь помочь.

Мне их помощь и не нужна.

Так мы доходим до лагеря Шакалов.

"Я хочу поговорить с вашим главным." - говорю я.

Проходит ещё несколько минут, прежде чем появляется ещё группа дикарей.

"Я главный." - говорит самый патлатый и татуированный из них. - "Зови меня Баньши".

Я швыряю труп Фарго к его ногам.

"Можете делать с ним что хотите. Меня зовут сержант Ларсен." - отвечаю я.

"И чего же ты хочешь взамен, сержант Ларсен?" - спрашивает главарь.

"Какой-нибудь еды для меня и моих людей. И антирадина. А ещё - войти в Купол и вырезать там всех." - раздельно произношу я.

"Тогда, думаю, нам есть о чём поговорить, сержант Ларсен." - усмехается Баньши.

Он протягивает мне руку.

Я жму её.

Проект «MANHATTAN SHELTER»

К середине 1950-ых годов будущая ядерная война казалась практически неизбежной. Постоянное нарастание напряжённости по всему миру, появление у обеих сторон не только ядерного и термоядерного оружия, но и средств гарантированной его доставки друг к другу – всё это по мнению экспертов того времени неумолимо приближало ядерную войну. В США стало ясно, что в этот раз избежать потерь мирного населения метрополии будет невозможно, и необходимо готовиться к советскому ядерному удару. В рамках этой подготовки был разработан амбициозный проект создания убежищ для мирного населения.

Но прежде чем рассмотреть сам проект, следует поговорить об одном из его идеологов – Германе Кане (Herman Kahn). Несомненно, людям, которые интересовались темой ядерной войны, это имя должно быть хорошо знакомо. Кан один из авторов современной американской концепции применения ядерного оружия, автор Машины Судного дня и просто один из прототипов всем известного доктора Стрейнджлава.

В то время Кан находился в условной оппозиции к тогдашней доктрине массированного ядерного возмездия, предполагавшей тотальную и неограниченную ядерную атаку на СССР единственным ответом на любую возникшую конфронтацию. По мнению Кана, этот план был пустым бахвальством, «оргазмом войны», как он его называл – ни один президент США не будет готов начать взаимно уничтожающую войну ради Берлина или даже половины Германии. США был необходим иной план войны, более гибкий, имеющий возможность регулировать применение силы и контролировать эскалацию конфликта. Конечно, у Кана такой план был. В основе его лежали три типа сдерживания:
Тип 1 — способность уничтожить все советские города, если не осталось иных вариантов.
Тип 2 — способность первым ударом серьёзно ослабить советские ядерные силы.
Тип 3 — способность эффективно применять все остальные меры воздействия — от экономических санкций до ведения ограниченной ядерной войны.
Без сдерживания типов два и три СССР сможет переиграть США, ибо Тип 1 значит уничтожение и самого США. Важную роль в этом плане играла гражданская оборона – без возможности защитить своих граждан сдерживание Тип 2 не имеет смысла, ибо даже практически уничтоженные советские ядерные силы смогут нанести США неприемлемый ущерб. Только развитая гражданская оборона делала сдерживание угрозой ядерной войны правдоподобным.
В 1956 году RAND начал подготовку отчёта о путях развития гражданской обороны. Кан выступил с критикой его авторов и решил подготовить параллельный отчёт на деньги от Фонда Форда. Для консультаций Кан пригласил своего знакомого инженера Роберта Панеро (Robert Panero), имевшего неплохой опыт работы с RAND. К 1957 году концепция глубинных городских убежищ была готова (deep urban shelter). В качестве города примера был выбран Манхэттен, но в будущем предполагалось распространить программу на 50 основных городов США. Проект имел грандиозный масштаб, потому на первой стадии прорабатывался лишь в общих чертах. Предполагалось создать убежища, способные выдержать атаку даже самыми мощными бомбами, доступными на тот момент, для этого укрытия располагались на глубине в 240 метров. Также указывалось требование на способность разместить 4 миллиона человек под землёй на 3 месяца и возможность проведения эвакуации за 30 минут.

Размещение сооружений убежища под Манхэттеном.

На основании этих требований был создан проект составного убежища, из 25 базовых «модулей» на 160000 человек каждый. Основной проблемой стало требование к тому, чтобы все 4 миллиона человек могли занять свои места всего за 30 минут. Для этого базовые модули были распределены под Манхэттеном согласно плотности населения и количества рабочих мест. Для разработки систем входов Кан и Панеро изучили потоки людей на вокзалах и паромных переправах Нью-Йорка, для выявления их плотности и скорости движения. Исходя из этого, была разработана система входов в модули. Каждые 600 метров должны были быть размещены восьмиметровые пирамиды с мощными огнями, обозначающими спуск в убежище. Был рассчитан размер входов, по три около каждой пирамиды — 6 метров в ширину и 4 метра в высоту для обычных районов и 12 метров в ширину и 7 в высоту для густонаселённых районов.

Вход в убежище.

По расчётам Кана, от получения сигнала о советском ударе до самого удара у города было всего чуть больше 30 минут. Сразу по приходу сигнала включалась система оповещения, предупреждающая жителей. Рассматривался вариант использование маломощного ядерного заряда, подрываемого на большой высоте над городом. Вспышка и звук взрыва гарантированно привлекли бы внимание большинства населения. Все здания, в том числе и небоскрёбы, должны были проектироваться так, чтобы обеспечить полную эвакуацию за 10 минут. На пирамидах входов загорались сверхмощные прожектора, указывающие на положение спуск в убежище. Сразу после портала входа шёл достаточно крутой туннель, шириной, как и сам вход, оснащенный конвейерными лентами для инвалидов и пожилых. Для успокоения толпы туннель освещался специально подобранным, мягким успокаивающим светом. По окончании эвакуации, за 2 минуты до удара, все туннели закрывались тремя дверьми, способными выдержать перепад давления во фронте ударной волны до 500 Psi (приблизительно 35 атмосфер – менее километра от эпицентра взрыва мегатонной боевой части). В случае если верхняя дверь не выдерживала, тоннель был спроектирован так, чтобы обвалиться и полностью заблокировать проход. В теории эвакуация занимала 25 минут, после чего всё население Манхэттена оказывалось в убежище.

Входные туннели.

На выходе из туннеля располагались гигантские контрольно-пропускные пункты, на которых сотрудники гражданской обороны обрабатывали данные всех спустивших и при помощи специальных счётных машин распределяли их по жилым модулям. Каждый базовый модуль делился на 6 подмодулей: 5 жилых на 31 тысячу человек каждый и центральный на 6 тысяч человек, являющийся штабным для всего модуля. Штабной подмодуль имел госпиталь на 500 коек, 2000 рабочих мест для клерков, центральный полицейский участок на 1000 сотрудников охраны, вспомогательную атомную электростанцию и прачечную. Все подмодули соединены между собой транспортным туннелем, способным поддерживать двухполосное движение тяжёлых грузовиков.

Схема базового модуля убежища.

Жилые подмодули имели размер 300 на 170 метров и высотой 7 метров. Каждый был облицован плиткой, специально подобранного спокойного цвета. В нём выделялось 8 общежитий на 3625 человек в каждом, отделённых друг от друга пластиковыми стенами. Общежития оснащались пятью рядами кроватей, на четыре яруса вверх. Доступ на верхние кровати обеспечивался специальными лестницами. Каждый житель кроме кровати получал в своё распоряжение небольшой шкафчик для личных вещей и набор личной одежды согласно размеру, указанному при регистрации. Выдавалось два комплекта повседневной одежды и белья и один для занятия спортом, всё одного цвета и несущие на себе номер, указывающий, где проживает носитель. Для сотрудников убежища предусматривалось создание специальной формы и знаков различий. В каждом общежитии выделялось шесть блоков на 600 человек, имеющих цветовой обозначение. Вместе с цифровым обозначением общежитий и подмодулей, это позволяло точно определить "адрес" каждого жителя убежища (например, 25-3-Красный). Жители каждого блока совместно выходили на работы, физзарядку, в душевую, вместе блок отвечал и за преступления. На третий день после заполнения убежища, в каждом блоке должны были быть выдвинуты несколько кандидатур на пост лидера. Из их числа администрацией будут выбраны три, согласно имеющимся досье. 18 лидеров общежития выбирали одного представителя, который поступал на службу в командный подмодуль, где представлял интересы общежития, и в случае чего мог быть отозван и переизбран.

Вертикальный разрез общежития.

В каждом жилом подмодуле также имелись: полицейский участок на 100 сотрудников и два тюремных блока на 20 человек каждый, общие душевые, место для выдачи одежды, общая столовая, кухня, клиника на 60 коек со стоматологическим кабинетом, парк и площадка для занятий спортом. Для каждого жителя предусмотрен час обязательных совместных гимнастических упражнений, помогающий сбросить стресс и напряжение. Каждые четыре дня по очереди блоки сдавали одежду на стирку. Только один из приёмов пищи предусматривал горячую свежеприготовленную еду - каждый блок занимал столовую менее чем на час, потом уступал место другому блоку - так были заняты все 24 часа. Предполагалось разработать специальное меню, с "успокаивающими" видами блюд, возможно с добавлением успокаивающих средств. Для остальных приёмов пищи предназначался холодный паёк, который раздавали 2 раза в сутки.

Схема жилого подмодуля.

Интерьер общей столовой.

Каждый базовый модуль связывался с другими широкой транспортной магистралью на 2 полосы в каждую сторону, пешеходными дорожками, дорожками для велосипедистов и специальным монорельсом. Предполагалось, что для убежища будут использоваться обычные машины, эвакуированные с поверхности, поэтому транспортные туннели имели сложную систему вентиляции и фильтрации воздуха. Имелось и два дополнительных вспомогательных транспортных туннеля, расположенных на большей глубине, чем весь комплекс. Все 25 модулей управлялись из модуля штаб-квартиры. Главным в убежище был специально подготовленный человек, прекрасно знающий, как работает убежище, обученный психологии и науке управления массами. В его подчинение поступали и мэр города, и военные чины из ГО. Каждый модуль имел своего командующего, подчиненные ему полицейские силы и штат клерков, обеспечивающих непрерывную работу бюрократического аппарата.

Обеспечивали энергией всё это сооружение четыре основных атомных реактора мощностью в 100 МВт каждый. Реакторы были отнесены достаточно далеко от основных модулей, и располагались ближе к поверхности под реками и заливом. В модулях имелись вспомогательные атомные реакторы или генераторы на обычном топливе, а на случай наличия серьёзных перебоев с электричеством наличествовали и накопительные водородные элементы. Для восполнения запасов кислорода предусматривались системы, использующие надпероксид натрия (NaO2), который, вступая в реакцию с диоксидом углерода, производил кислород. Вода в убежища должна была поставляться из бассейнов рек Делавэр, Кэтскилл и Кротон, по защищённым туннелям с глубиной залегания в 60 метров. От каждого бассейна имелся запасной туннель на глубине 250 метров. Предполагалось, что бассейны этих рек не будут серьёзно загрязнены в течение трёх месяцев выживания убежища. Кроме того, предполагалось пробурить сверхглубокие скважины в самом убежище и начать исследования по опреснению океанской воды. Убежище не было полностью отрезано от внутреннего мира – от него уходило два транспортных туннеля на 200 километров от Нью-Йорка, по которым могла осуществятся связь с внешним миром.

По расчётам цена постройки (по тогдашнему курсу) убежища составляла 2,7 миллиарда долларов и по уверению создателей стройка бы продлилась три года земляных работ и до трёх лет работ по отделке, при условии полной поддержки от населения. Ещё до завершения работ над отчётом Кан поднял свои связи для продвижения проекта – он выступал с предложением выделения как средств на разработку подобных убежищ для всех основных городов США, так и для немедленного начала строительства убежища для Манхэттэна. Кроме того, он предлагал начать проработку создания подобных подземных заводов, научных центров и много другого. В случае реализации его плана в полной мере, США могли не боятся ядерной войны.

Но проект наткнулся на значительно противодействие, и не только из-за его гигантской стоимости. Так согласно проекту, до четверти населения должны были быть мобилизованы в сотрудники гражданской обороны, в самих убежища должен был царить жёсткий порядок, любое недовольство мгновенно подавлялось охраной и полиции. Многие эксперты считали, что даже три месяца в таком убежище уничтожит американское общества. "Мы спасём людей, но потеряем нацию" - такие высказывания часто встречались у критиков проекта. Были сомнения и в суммах, указанных в проекте, многие замечали, что цена занижена минимум в 6 раз, а сроки строительства взяты просто из головы. Выдвигались и предположения, что начало строительства таких убежищ покажет СССР, что США начали полномасштабную подготовку к ядерной войне и спровоцирует на превентивный удар. Подобный проект так же серьёзно вредил обычным проектам ГО, которые на его фоне казались незначительными и бесполезными для взгляда неподготовленного человека. Так же, используя послезнание, можно предположить, что СССР мог сконцентрироваться на создании боеголовок специально для поражения убежищ, что серьёзно обесценило бы весь проект.

В итоге обсуждение проекта вызвало немалые дебаты в Конгрессе, в специально созданном комитете Гейтер по гражданской обороне. После всех дебатов в ноябре 1957 года они согласились рекомендовать выделить средства на дальнейшую проработку проекта в рамках общей сметы в 25 миллиарда долларов (по тогдашнему курсу) на создание системы убежищ в США. К 1960 году последовало бы окончательное решение по предложению Кана и Панеро. Но в дело вмешался президент Эйзенхауэр – изучив отчёт комиссии, он выразил ей свою благодарность, но сказал, что не верит в то, что США могут пережить такую войну и потому выделение средств на такие проекты не имеет смысла. На этом и оборвалась история гигантских убежищ Кана, и многих других, не менее смелых проектов.

Источник: https://youroker.livejournal.com/59337.html