когда вступил в братство стали

Зародыш. Часть 3

Смотритель всегда прав. Всегда доверяй Смотрителю. Смотритель наш бог. Так нам говорили в убежище в течении 20 лет.
Не скажу, что у меня были плохие отношения с Смотрителем, но точно не дружеские. Интересно, с ним кто нибудь вообще дружил?
Это был 2-й смотритель убежища. 1-й Умер по неизвестной причине с ножом в горле. Многие тогда думали, что это я сделал. Т.к я один из немногих, кто критиковал Смотрителя и его деятельность. Теперь все начинается сначала...

Как только я подошел к убежищу, я в ужасе обнаружил дверь открытой и слегка заляпанной кровью. Я взял свое ружье в руки и молясь уже не существующим богам пошел внутрь. Я затаился у ближайшего ящика к двери убежища. Я услышал разговор нашего смотрителя с предателем Джейсоном.
- Все готово Смотритель. - Скорее всего это был Джейсон.
- Славно! - сказал Смотритель, когда я решил выглянуть из за ящика. - А как наш Старпер поживает?
Тут я уже начал злится. КАКОЙ старпер мне только 40!!!
Но я решил держать себя в руках и дальше слушать.
- Мертв. Заодно прихватив наше растения. Я двинусь на Восток, поскольку некоторые люди говорят о каком то Братстве Стали на западе.
- И куда ты пойдешь? - С упокоением спросил Смотритель.
- К Вашингтону, надо проверить, что с убежищем 76. По нашим данным, они откроются через 3 месяца. Они помогут в исследованиях.А что будет с нашим убежищем?
- Оно почти погибло. Не хватает энергии для систем жизнеобеспечения. НАм нужен ядерный реактор, похлеще тех, что стоят на силовой броне. А теперь ВОН. нужно взорвать это убежище. Иначе может случится что то ужасное. И никто из живых жителей не должен узнать о наших планах.
- Так точно Сэр.
В этот момент я сильнее прижался к ящику, подождал пока Джейсон уйдет, громко шагая в силовом доспехе, и начал красться к Смотрителю.

ЧЕРТ,ЧЕРТ,ЧЕРТ!!!!
Все случилось так быстро. Смотритель заметил меня и начал стрелять из своего лазерного пистолета.Я отделался несколькими ожогами на плече, но этот жалкий ублюдок получил пулю в лоб.

От громкого выстрела сбежались люди и начали орать и целятся в меня. Я пытался им объяснить, что я невиновен, но все было бесполезно. Меня заперли в тюрьму убежища. Жаль я не записал на диктофон в Пип-бое разговор.

Я просидел где то полчаса, как дверь открылась и я увидел Джейсона...

Я не люблю вспоминать о детстве. Боль и жажда - типичные спутники новоиспечённого жителя пустошей. Но однажды всё поменялось.
Старое, полуразвалившееся, почерневшее от огромных пожаров здание смотрело на нас пустыми глазницами выбитых окон. Обитатели пустошей еще не полностью выпотрошили этого довоенного колосса, поэтому в наших юных сердцах теплилась надежда найти хоть что-то интересное.

Внутри нас приветливо встретили истлевшие красные ковры, улыбающиеся люди смотрели на меня с пожелтевших, обшарпанных картин, в разбитых люстрах слепящими лучами отражались наши фонари.

Наша компания методично прошлась по всем этажам этого памятника ушедшей эпохи, скрупулёзно собирая что-либо полезное. В одной из комнат я нашел её - потрёпанную временем, иссохшую, но от этого не менее великолепную гитару. Она величаво стояла на сцене, как бы оглядывая помещение и лежащие кучей около входа скелеты. На мгновение мне даже показалось, что она как будто обрадовалась появлению новых слушателей в её давно покинутом доме. Бывшего хозяина этого инструмента я встретил в гримёрке. Судя по лежащему на столе револьверу и отсутствию целого черепа, этот человек так и не смог смириться с тем, что происходило за стенами его небольшого убежища.

Незамысловатый жребий короткой соломинкой указал на то, что следующим хозяином гитары предстоит стать мне. С тех пор моя жизнь сильно изменилась: я тратил почти все свои крышки, скупая всё, что хоть как-то было связано с музыкой. Торговцы были только рады избавиться от старых и ненужных журналов-самоучителей да спутанных струн.

Помню момент, когда я окончательно стал бродячим музыкантом. Рейдеры, столбы едкого черного дыма, уходящего высоко вверх, прочь от горящих хлипких хибар, которые я когда-то называл своим домом. В тот день огонь вдоволь утолил свой голод, поглотив всё, что мне было дорого.

Дальше была только дорога. Старый потрёпанный плащ, кольт, надёжно сидящий в кобуре, нож, укромно ждущий своего часа в голенище да гитара на плече стали моими единственными надёжными спутниками. Теплый ветер сопровождал меня из одного города в другой - из салуна в бар, из бара в салун. Пьяные драки, крики выпившей толпы в прокуренном помещении, пахнущем дешевым пивом и мочой, стали вестником того, что сегодня я найду немного еды и пару ушей, готовых послушать сладкое пение струн.

И так каждый день: бар, выпивка и дорога, убегающая бесконечно стремящимся вдаль лучом.

Когда-нибудь Я спою об этом на радио.