убежище 11

Зародыш. Часть 2

С момента нахождения странного растения прошло где то 2 дня. Мои друзья истекали кровью, после битвы с дикарями.Так что я решил полазить в ближайших развалинах в поисках стимпаков и других лекарств.

Пока мои друзья отдыхали в импровизированном лагере Я побрел в ближайшее здание с название "Робко". Забавно, а ведь каких то 20 лет назад я мог бы приобрести роботов компании "Робко". В мое время о таких роботах говорили с уважением. Надежность, качество, удовлетворительная цена, все было при них. А теперь страшно подумать, ведь теперь эти роботы хлам. Думаю надо искать лекарства.

ДА ЧТО ЗА НАФИГ????!!!!

Как только я вошел в здание, на меня напал сумасшедший мистер помощник, у которого не было 1 глаза и 2-х рук. Тем не менее пила была при нем.Как обычно сражаются с роботами? Колотить? Не, слишком крепкий метал. Использовать ЭМИ гранаты? Нету их. Перепрограмировать? Для это робот должен быть неподвижен. ИДЕЯ!!!.

Насколько было банально уничтожить робота обычной бутылкой с водой? Из за короткого замыкания робот врубил процесс самоуничтожения. В общем бухнуло сильно.

Ну нафиг, подумал я. По быстрому нашел стимпаки и пошел в лагерь. Что же я увидел?
Мои напарники стоят передо мной целые и невредимые. Но как? Они же почти все были ранены! Некоторые даже смертельно.
Но тут краем глаза я заметил, что те кто был при смерти просто лежат и не стонут от боли как раньше.
Ко мне подошел Майк, командир отряда и сказал, что сильную регенерацию вызвало растение.

Надо скорее отнести это растение в убежище.

Мы пошли к убежищу 42, нашему дому. Шли мы только по ночам, Т.к наши глаза не выдерживали солнечного света. Фактически ночью вместо фонариков у нас было растение. Оно ночью светилось и издавало какой то странный легкий гудеж. Неудивительно, что дикари начали такому поклонятся.

Но пока мы шли, у меня было параноидальное ощущение, что нас кто то преследовал. Кто то огромный.

Этот кто то оказался Джейсон. Тот самый яйцеголовый из убежища. Но на нем почему то была....Силовая мать его броня!
Я не сильно разбираюсь в моделях силовой брони. оно было походе на первую модель Т-45, но выглядела по другому.
Я не сразу заметил других солдат с силовой броне позади него. Только я хотел поздороваться, как в нашу группу
пустили пулеметную очередь...


...Очнулся я спустя 3 недели в каком то сарае. Дикари другого племени выходили меня. Но меня волновало только одно.


Я должен рассказать обо всем смотрителю 42-го убежища. Он должен знать про измену....

Отшельник

   
По едва видной горной тропинке, замысловатыми каракулями раскинувшейся среди обломков скал, медленно спускался старик Курцберг. Смуглая до черноты кожа на морщинистом мужественном его лице резко контрастировала с выбеленной солнцем бородой и побелевшими от временем шрамами. А простая, но практичная одежда, сшитая крупным, частым стежком из сыромятных ослиных кож, контрастировала с снайперской винтовкой за спиной и кольтом в кобуре. В руках он нес облупившуюся старую канистру. Нес, в замен той, что три дня по каплям наполнялась чистой водой в одной из многочисленных пещер в основании гор.
   
Медное солнце уже спешило к краю небосвода, но все еще продолжало нещадно палить жухлый кустарник и скалы. Увидев подходящий камень в тени и убедившись, что поблизости нет притаившегося радскорпиона, Курцберг положив винтовку на колени, сел передохнуть. Взгляд светло серых глаз старика, скользнув по клочьям облаков в ультрамариновом небе, остановился на уходящую вдаль каменную пустыню у подножья гор. Когда то давно, счет годам Курцберг не вел, он пришел с напарником – Питером Ли в эти места. Гонимые скукой и в большей степени жаждой наживы долгие дни и недели обследовали они местные ущелья и долины. Их тела питались жесткой солониной и мясом койотов, а умы мечтой о богатстве. Обрывки старых карт, расплывчатые слухи, разрушенные горные дороги и интуиция вели их все дальше и дальше. Они искали неизвестные ранее убежища, старые склады, развалины городов, тайники с оружием, шахты полные железа рельс и меди кабелей – любую возможность для поживы. Посылки из довоенного мира.
   
Курцберг не помнил, сколько времени продолжалось их паломничество. Видимо, долго. Потому как к концу путешествия они совсем обессилили от голода, жары и борьбы с дикими животными. Но однажды они наткнулись на рукотворную пещеру – огромную шахту, скромно укрытую среди камней. Наскоро скрутив несколько хлипких факелов, они шагнули в темную прохладу. Застывшая тишина в склизких стенах пещеры взорвалась криками ликования, когда через время свет факелов упал на колоссальную дверь убежища. Их убежища. И даже если бы они не смогли попасть внутрь, а в том, что это не возможно они дерзко сомневались, то хорошо заработать все равно могли, продав местоположение убежища бандитам из Дженктауна. Но этому не суждено было случиться. Довольно поздно приятели заметили, как вокруг них из тьмы с тихим шорохом собираются десятки крыс мутантов. Последними словами Питера Ли было: «Интересно, какой номер этого убежища?» А в следующее мгновение, пол пещеры вокруг них вскипел серыми шкурами и голыми хвостами. Замелькали когти и зубы. Мир наполнился смрадом и писком. И болью. Десятки острых как бритвы зубов и когтей сомкнулись на их плоти. Доставая пистолет, напарник Питер выронил факел, что и прикончило его. Он сделал всего несколько выстрелов, прежде чем был похоронен под кучей крыс. Курцберг же размахивая факелом, разметая монстров, обжигая их мерзкие морды, смог вырваться и бежать. Он бежал, срывая с себя уцепившихся в него крыс, вместе с кусками плоти и одежды. Позади сквозь чавканье и писк раздался предсмертный крик его напарника. Курцберг дважды с силой ударялся об скользкую поверхность стен, падая при этом и дважды поднимаясь снова. Кровь из разбитого лба заливала его глаза, все тело горело огнем. Ноги подгибались. Когда в следующий раз он упал, то единственной мыслью мелькнувшей в голове было: « Конец! Мне конец!». Но избавляющего от страданий конца не наступало. Никто не пожирал его заживо. Просто добавилась боль ожогов от раскаленных камней на которые упал он выбежав из пещеры. Дальше все происходившее было закрыто туманом бреда и горячки. Отрывки памяти настолько же не реальные, насколько и невероятные. Кое как, перевязавши раны своей же одеждой, обрезав лоскуты содранной кожи, он куда то пытался идти. Падал, потом снова пытался идти. Потом полз, постоянно теряя сознание. Волей случая заполз в узкое ущелье с пещеркой и нависшим сталактитом с которого бедно сочилась вода по каплям. Та самая пещерка куда он и направлялся за водой. Так он и выжил. Часами лежал под нависшим камнем с открытым ртом. Соскребал ногтями со стен слизняков и жадно их глотал. Много позже Курцберг прийдя в себя перебрался в более уютное и безопасное место выше на горе у взорванной вертолетной площадки. И еще много позже он нашел разбитый вертолет и сгоревшее поселение откуда годами добывал жизненно важные вещи. Периодически он уходил в Шэйди Сэндс, за необходимым , но всегда возвращался в свой грот на горе.
    
Эта часть его жизни, ярко промелькнула в его сознании, когда он отдыхал на камне. И причиной тому была дрожь, пронзившая его тело. Она исходила от камня, на котором он сидел, из недр горы. И повторилась дважды. Это не было землетрясение или камнепад. И тому и другому старик не раз бывал свидетелем. Это могло быть только одно – двери убежища. Пещера с входом была как раз под ним, но на сотни метров ниже. Он не спеша поднял винтовку, размотал кусок мягкой кожи с оптического прицела и уперев ствол в канистру заглянул в окуляр. Сначала он ничего не видел, только нагромождение камней и жухлого кустарника. Но затем мелькнула тень - фигура человека. На нем синий комбинезон с большой желтой цифрой 13 на спине в перекрестии прицела. Он быстро шел на восток, перепрыгивая с камня на камень. Курцберг не был злым, как не был и добрым. Он был практичным и жестким, но не более того, чем требовала ситуация для его выживания. Дитя эпохи. Он не задумываясь выстрелил бы в спину работорговцу или когтю смерти, но убивать беззащитного человека не стал. Да и патронов было жалко. Фигурка удалялась на восток, с каждым шагом ближе к цивилизации и к своей смерти. Хотя кто знает, что ждет этого неоперившегося птенчика в большом мире вне убежища.

   
P.S. Поздно вечером, дома, в своем уютном гроте, Курцберг долго не мог заснуть. Старик постоянно повторял «Это тринадцатое убежище Питер» и беспокойно крутился на ложе. Это была не самая лучшая постель – укрытые шкурами браминов ящики с надписью «Водяные чипы».

Немного лирики про всеми нами любимый Fallout.

Война неизменна во все времена
Как в прошлом, так и теперь
И вот в небеса устремилась стрела
Открыв для войны снова дверь

Горят небеса, на земле нет воды
И в прах обратились тела
Убежища многих спасли в час беды
У нас ведь другая стезя.

Сквозь время несли мы порядок и свет
Надеясь, что там, за дверьми
Исчезнет войны, радиации след
И мир расцветёт меж людьми.

Но скоро навис над Убежищем рок
Сломался наш чип водяной
И стали искать храбреца, чтобы смог
Найти чип любою ценой.

Нашёлся один, кто в веках не забыт,
Кто в Пустошь собравшись ушёл
Сказав, что устройство способен добыть,
Хоть знает, как путь тот тяжёл.

Вершил он дела, защищал он добро,
Готов был любому помочь
Отважным он был, поступал он хитро
Надеясь судьбу превозмочь.

Огромных мутантов разил наповал,
Бандитов свинцом шинковал,
От Когтя порой как гепард убегал
И крыс кулаком убивал.

На Пустошах много кого повстречал,
И много он мест посетил.
Он навыки быстро свои прокачал
И в барах он часто кутил.

Спасал он и гулей, девиц он любил
Дарил он свободу рабам
И даже однажды он урну стащил
Чтоб та не досталась врагам.

О подвигах скоро гудела земля
И чип наш герой отыскал
И вот набежавшая тень не видна,
Но жизнь показала оскал.

Убежищу вновь опасность грозит,
Мутантов несётся орда
И кто же людей от неё защитит?
Герой – весь твой путь лишь борьба.

Повсюду лежат, тихо тлеют тела
И кровью окрашена дверь
В подвалах Собора вершится судьба
Создатель – ответь мне теперь…

А что же герой? Поведай скорей!
Поверь мне, не просто всё так.
Уходит он в Пустошь, где изведал потерь
Тринадцать теперь его знак.

Никто и не знает, что было потом
Но ходит людская молва,
Что синий надежды комбинезон
Спешит, туда где беда.

ПыСы:
Но есть и другая концовка, друзья
Что кровью и смертью несёт,
Когда в темноте выстрел громкий ружья
Смотрителя жизнь вмиг пресёк

Хрипя и стеная он умер в грязи
Под взглядом героя в броне
И руку вперёд устремив, он затих
Не смог доползти до дверей.

Свистит громко ветер, летая меж гор
В Убежище путь нам закрыт.
Но трупов и крови оставим узор
Войны наш топор не зарыт.