красивая-грудь

Долго не решался выкладывать из-за опроса. Но думаю, надо бы закончить первую часть.

"Разборки в Нью-Рино"

Часть первая. Хреновый день.


Днём в казино людей не особо много, в отличии от вечернего времени. Днём и артисты на сцене выступают, девочки в откровенных купальниках расхаживают и акоголь под вечер более качественный. Да и играть днём особого настроения не было. Буч и Генри сидели за покерным столом и вглядывались в свои карты. Заметив своих друзей, Джек, без лишних разговоров подсел на свободное место и вошел в следующую игру.

Всю игру Джеку карта не шла. Хотя, сидеть за одним столом вместе с Бучом, было заранее глупо. Когда он входит в любое казино, все дилеры судорожно трясут руками, игроки со страхом в душе стараются покинуть столы, а игровые автоматы перегреваются от дьявольской крутизны Буча. Во всём Нью-Рино нет лучшего игрока, чем он. Никогда невозможно понять, когда он блефует, а когда говорит правду. И если у него плохие карты - поверь, брат, у тебя они ещё хуже. Буч был чертовски везучим сукиным сыном. В Нью-Рино даже пару месяцев ходила легенда, что Буч продал душу Сатане, дабы постичь вершины карточного мастерства. Однако, это лишь слухи, наверное.

Джек быстро распрощался с 500 баксами, Генри потерял в этой игре чуть меньше тысячи. Буч даже и не подал радости, словно для него это было обычным рабочим днём. Генри нашел нелепый повод слить игру, пробубнив что-то про Дыру, деньги и наркотики. Джек даже и не думал сдаваться. Кое-как он сумел отбить 100 долларов НКР, затем голос разума взял верх над азартом. Джек скинул свои карты. Буч, позвал взмахом руки официанта и заказал бокал пива себе, и своему другу:

- Джек, ты вечером на бокс пойдёшь?- Спросил Буч, пересчитывая выигрыш. - Сегодня Кувалда с Медведем будут драться.

- Чёрт! Не могу, дела. - Со злостью сказал Джек, затем передал сто долларов Бучу. - Будь другом, поставь на Медведя.

- Да без вопросов.- Буч забрал сотку и положил в задний карман брюк, после чего стал мелкими глотками попивать пиво.

- Слушай, Буч, расскажи о себе.

- Ого! - Буч от удивился от услышанного, задем заулыбался широкой улыбкой. - Неужели, Палачу из Рино интересен кто-то кроме себя самого.

- [Интелект 5] Так, пасть заткни и рассказывай, пока я добрый.

- Это как?

- Я тебе щас голову об стол сломаю, и узнаешь!- Джек обратился к дилеру. - А ты отмоешь кровь.

Буч был готов угомонить пылкий нрав Джека, однако тот, краем глаза обнаружил отсутствие часов на запястье правой руки. Это привело его в ярость. Часы нужны были ему не для того, что-бы следить за временем, они служили ему памятью. Памятью о семье, о Гарден-Сити, о тех людях, которых его когда-то окружали. Нет, это была не ярость, это было БЕШЕНСТВОМ. Резко поднявшись со своего места, он быстрым шагом вышел из казино и направился в бордель.

Мисс Китти красивой улыбкой поприветствовала Джека, и тут-же хотела предложить ему "развлечься". Джек оттолкнул её и направился в комнату к Саре. Дверь чуть не вылетела с петель от первого удара ноги, чего Сара со страхом вскочила с кровати. Вид здоровенного Джека, стоящего в дверном проходе, внушал девушке ужас, хоть она была не из пугливых:

- Где часы?! - Джек схватил Сару за горло, прижал к стене и замахнулся рукой, готовясь к удару. - Отвечай, шлюха, пока я тебе рожу не разбил!

- Эй, ты что творишь?!- Буч быстро догнал Джека. Вместе с ним стояли два охранника, вооруженные пистолетами. Все они держали Джека на мушке, и были готовы стрелять. - Отпусти её! Живо!

- Она украла у меня часы!- Джек лишь сильнее сжал горло девушке.

Охрана попыталась оттащить Джека, однако тот ударил логтём в челюсть одному, и ,с размаху врезал по носу другому.

Буч и Джек смотрели друг на друга с яростью в глазах. У обоих парней сжались кулаки. Буч громким криком приказал охране сидеть на своих местах. В это время в дверях появилась Мисс Китти и пара девочек. Джек и Буч ещё пару секунд смотрели друг на друга, ожидая, кто начнёт первым.

-[Красноречие 39/50] Ты серьёзно этого хочешь, ДеЛория? - С язвительной улыбкой спросил Джек. - Да меня одного на разборки посылали. Чего мне стоит прибить таково говнюка как ты?!

[ПРОВАЛ]Буч вместо ответа, схватил Джека за куртку и сделал пару ударов кулаком в живот. Джек не стал дожидаться третьего удара, и, обхватив голову Буча двумя руками, разбил ему нос крепким ударом головы в переносицу. Повалив его на пол, Джек стал бить Буча по лицу. Буч после нескольких ударов, оттолкнул Джека. Они поднялись с пола чуть ли не синхронно, и оттдышавшись пару секунд и вытерев кровь, продолжили драку. Джек схватил Буча обеими руками за голову и стал бить его об стену. Тот в свою очередь зарядил ему локтём в глаз, и когда Джек схватился за глаз, Буч взял с тумбочки вазу и разбил её об голову Джека. От такого удара у его полилась маленькая струя крови из затылка. Джек, пересиливая боль и слегка покачиваясь, ровно встал и стал смотреть на Буча. Тот опустил руки вниз, посчитав что бой закончил. Как только он это сделал, то получл мощьнейший удар по голове, от которого Буч потерял сознание и, как камень, упал на пол.

Джек, тяжело дыша, уселся на кровать и, успокоившись, стал осматривать трезвым взглядом обстановку. Мисс Китти была в ужасе от устроенной драке. Сара отошла к углу, и старалась не издавать лишних звуков, дабы не стать следующей. В горячке боя пострадал один охранник, видать Джек или Буч, промахнувшись, врезали ему в нос. На одной из стен красовалась кровь Буча, смешанная со слюнями, а на полу были разбросаны осколки вазы и накапана небольшая лужица крови. Джек указал пальцем на Сару, и прокашлявшись сказал:

- С тобой мы позже поговорим.- Джек развернулся к Мисс Китти. - Будь добра, подай мне медицинскую аптечку. А Буча отведи к врачу, когда он проснётся.

Мисс Китти сию минуту поспешила выполнить поручение Джека. Когда она вернулась, охранник подал ему аптечку. Джек перевезал себе голову бинтом и обработал глаз перекисью водорода. В медицине он особо не разбирался, однако первую помощь мог оказать. Он ещё пару минут посидел на кровати, затем, неохотно, поспешил удалиться из борделя.

Джек шел не спеша, придумывая на ходу извинения для Буча, да и боль, от устроенной драки давала о себе знать. Джек ненавидел извиняться, ведь для этого нужно признавать свои ошибки, и осознать, что ты был не прав, а это ахренеть как не просто. Однако, поступать так со своими друзьями тоже нельзя. С такими мыслями, Джек отправился в свой номер клуба "Акула", на втором этаже, дабы немного расслабиться и дождаться вечера.

Джек любил одиночество, буквально фанател от него. Поэтому в его комнату никто не имел право заходить без стука. Даже Бишоп, не смотря на весь свой авторитет, всегда стучался, если хотел лично поговорить. А для особо храбрых и тупых, Джек оставил напоминание, в виде засохшей отрубленной руки одной из своих жертв, прибитой гвоздями к двери и кровавую надпись: "Иди своей дорогой!".

Хотя внутри всё было не так страшно, если не учитывать разбросанного мусора по всей комнате. Раковина была забита грязной посудой, повсюду валялись пустые бутылки из-под алкоголя, вокруг царила атмосфера уныния и безнадеги. Но не смотря на всё это, стены были украшены старыми плакатами американских поп-звёзд Старого мира. Люди на плакатах широко улыбались и подмигивали, будто звали за собой. Джек мог часами рассматривать эти плакаты, и один чёрт знает, какие мысли у него были на уме.

Джек пошел в душевую, дабы осмотреть своё лицо. Хотя лицом это было трудно назвать. Ещё до драки он был далеко не красавчиком. Говорят, что шрамы украшают мужчин, но в случае Джека это был явный перебор. Самым безобидным был небольшой шрам под глазом, полученный от падения с лестницы в детстве, затем шел шрам у виска, полученный от пистолетной пули в бандитской перестрелке, а правая щека была разорвана и заштопана из-за взрыва гранаты в той самой перестрелке. Волосы, каштанового цвета у Джека росли неравномерно, хотя, большая часть волос сгорела, когда его пытались сжечь в его собственной машине. Поэтому, прическа у него всегда ужасная. В принципе, как и он сам.

Джек достал из холодильника свежий стейк из геккона, сел за стол и начал жадно есть. Доев стейк полностью, он пошел к себе в спальню, взял с подушки книгу и улёгшись поудобнее на кровать, открыл на нужной странице, убрал закладку в сторону, и начал читать. За чтением книги прошло несколько часов, с перерывами на туалет и изредка почёсывая бинты на голове. Джек был готов читать её хоть до вечера, однако, неожиданный стук в дверь прервал чтение:

- Если ты не сексуальная блондинка, то вали на х*й!- Громко крикнул Джек, так что-бы незваный гость слышал.

Однако, дверь всё-таки открылась. Джек отложил книгу, нехотя встал с кровати и взяв с тумбочки статуэтку, пошел встречать незнакомца.

А точнее сказать, незнакомку. На пороге, в роскошном платье из шкурок золотого геккона стояла Лесли. Платье идеально сидело на ней, подчёркивая её идеальные формы. При виде её сексуальной груди, у Джека разгорелся огонь внутри всего тела. Лесли распустила свои белые, шелковистые волосы и невзначай, облизнула верхнюю губу. Лесли взглянула в глаза Джека и своим ангельским взглядом, пробудила у того всё желание. Её тело буквально шептало: "обними меня, сделай со мной всё, что пожелаешь", и она это прекрасно знала.

- Привет Джек, мы можем поговорить? - Спросила она своим бархатистым голосом и опустила свой взгляд вниз, будто чего стыдилась.

- Да...конечно, проходи.

Джек пропустил Лесли в гостиную и пошел за ней, мимолётом бросив взгляд на её упругую задницу. Она уселась поудобнее на старый диван. Джек плюхнулся в кресло, положил статуэтку на пол и скрестив руки на груди, стал ждать начала разговора.

- Я хочу с тобой поговорить. - На выдохе сказала она.- Это по поводу Анжелы.

- Слушаю.

- Джек, не пойми меня не правильно, но, я прошу тебя, не навреди моей дочери. - Лесли явно была взволнована, однако, непонятно чем.- В прошлый раз она неделю от шока отходила.

- [СИЛА 8] Мда, наверное не стоило вырывать челюсть её предыдущему парню. По крайней мере у неё на глазах. - Джек понял, что ляпнул лишнего и решил утешить её. - Клянусь головой, с твоей дочуркой ничего не случится. Не переживай, всё будет хорошо.

Лесли долго молчала и смотрела в пол, стараясь не смотреть даже краем глаза на Джека. Она тяжело дышала и часто хлюпая носом. Слёзы начали пробиваться из глаз Лесли, хотя она пыталась это скрыть. Без лишних слов, Джек встал с кресла, направился в душевую и вернулся с полотенцем. Через пару минут она продолжила разговор.

- Извини, но я тебе не верю. - Лесли вытерла слёзы, затем взглянула на Джека. - Дело в тебе. Просто, я много слышала о твоих поступках. Знаменитый Палач из Рино, самый жестокий и беспощадный человек в городе. Ты страшный человек, тебя боятся даже те, кто ничего не боится. - Лесли снова отвела свой взгляд в сторону. - И ты думаешь, что я доверю тебе свою дочь? Она единственная в этом городе, кого я люблю.

- [Красноречие 39/75] Тогда на хрена ты припёрлась?! - Джек резко встал с кресла, напугав Лесли. - Ты приходишь в мой дом, пользуешься моим гостеприимством, и при этом, называешь меня куском дерьма! Это ах*еть как обидно!

- [ПРОВАЛ] Я ничего такого не говорила...

- Хочешь я поведаю тебе небольшую историю? - Джек направил на Лесли свой устрашающий взгляд, затем резко отвернулся и начал ходить от одной стены к другой. - В детстве я был пай-мальчиком, помогал старшим, уважал законы города, и считал, что человеческая жизнь-это священный дар Бога. Но сейчас не об этом. На улицах нашего города жила бродячая собака, я звал её Рондой. Я был единственным, кто любил её, постоянно подкармливал и игрался с ней в свободное время. Но, однажды ночью, толпа пьяных мужиков, забавы ради, забили её до смерти. На мои возмущение и слёзы никто не обратил внимание. И знаешь, что я тогда сделал? Я слил немного бензина из дизельного генератора в бутылку из-под ядер-колы, и стал готовить себя к худшему. Я не мог есть и спать, я должен был отомстить...но я боялся, боялся убивать. Однажды ночью, я пробрался в дом одного из тех мужиков, подпёр дверь и окна снаружи, затем облил дом дизелем, и чиркнул спичкой. Я наблюдал за этим всем хаосом, дом горел, а семья того урода погибала в жутких мучениях. Затем я убежал, забился под одеяло и всю ночь дрожал в страхе, осознавая, что я убил людей. Однако, никто даже и не подумал на меня. И тогда я понял одну вещь-законы и правила придумали слабаки, для слабаков, сильные люди способны перешагнуть через барьер морали и законов. Сейчас, я помогаю твоему мужу, возможно спасаю твою дочь от наркодиллеров или работорговцев, а ты считаешь меня убийцей.

Джек уселся обратно в кресло, глубоко выдохнул и стал смеяться несколько секунд:

- Я присмотрю за твоей дочерью, как за своей. Пока я жив, никто не посмеет причинить ей вред. - На этот раз молчал Джек, казалось, что разговор окончен, однако, ему не хотелось что-бы Лесли уходила. - Ты читала "Преступление и наказание"?

- Нет, ты знаешь, довоенные книги тяжело достать. А чего ты спрашиваешь?

- Могу дать почитать. Основная мысль заключается в том, что убивая человека, ты убиваешь себя, ты никогда не станешь тем, кем был до убийства. И все твои раскаяния ни цента не стоят. Превосходная книга. Главный герой будто списан с моей жизни. Ладно, тебе пора идти.

Лесли встала с кресла, и поблагодарив Джека ещё раз, пошла по своим делам. Сам Джек ещё несколько минут сидел в кресле. Поднявшись, он достал из кармана брюк самокурку, набитую табаком, пошел на кухню и закурил от плиты. Горький дым с первой затяжкой заполнил лёгкие с первой затяжки. Он редко курил, и с непривычки поперхнулся. Отбросив самокурку в раковину, он вышел из своей квартиры и направился на нижние уровни, в казино.

Народу в казино было довольно много, кругом играла громкая музыка, которую Джек на дух не переносил. Подойдя к бару, он облокотился об угол барной стойки и жестом указал бармену на бутылку водки. Тот послушно налил Джеку полную стопку и отошел от него подальше. Джек залпом выпил водку, занюхал рукавом и, не заплатив, вышел подышать свежим воздухом. Вдруг, не дойдя до выхода буквально пару шагов, он заметил на втором этаже Анжелу. Она стояла в красном платье, смотрела в зеркальце, и поправляла причёску. Закончив с этим, Анжела быстрым шагом спустилась вниз и поспешила убраться подальше из казино. Джек, стараясь не попадаться ей на глаза, пошел следом.

Фонарные столбы и яркие неоновые вывески заведений освещали ночную темень. В таком красивом платье, Анжела была словно не из этого города. Такая красивая, милая и слегка наивная, но самое главное-беззащитная. Девчонка не видавшая всех мук Пустоши, юная бунтарка которая хочет что-бы считались с её мнением или хотя бы воспринимали всерьёз. Однако, пока есть такие люди, как Джон Бишоп, то любые разговоры о свободе кончаются крепкой пощёчиной отца, и громкими слезами дочери. Гляда на её изумительную спину, в голову Джека стали лезть пошлые мысли с участием Анжелы и Лесли. Туповатая улыбка растянулась на его лице, однако, он вспомнил обещание данное Лесли и улыбка сменилась недовольствием. Взяв себя в руки, Джек продолжил слежку.

Лесли шла быстрым шагом по тротуару, пока не дошла до Восточной улицы. Дальше слежка была затруднена тем фактом, что появление Палача из Рино вызвало бы недовольство и откровенную ненависть среди семьи Райтов. Однако, Лесли, по непонятной причине, пропустили к Райтам с превеликим удовольствием, вдобавок пожелав крепкого здоровья.

Джек был крайне осторожен, пытаясь не попасться на глаза мафиози. Хотя для такого шкафа как он, слегка трудновато быть незамеченным. Он шел по правой стороне Восточной улицы, мимо развалин и старых домов, там где фонарей меньше всего. Краем глаза он наблюдал за Анжелой, не упуская её из виду. Через пару минут, она пересекла черту Восточной улицы и вышла из города.

А вот сейчас настало время для волнения. Анжела видать совсем спятила, раз вышла на Пустоши, Джону Бишопу это явно не понравиться. Джек решил перезарядить свой револьвер, он похлопал рукой по поясу...и понял, что забыл стол в своей комнате. Чуть не матернувшись в полный голос, он быстро схватил первый попавшийся булыжник в руку и спрятался в кустах.

Анжела вышла на площадь романтиков. Какая неожиданность. Рядом с большим, окаменелым дубом стоял стол для пикников, на котором располагался роскошный ужин и бутылка вина. Всё это освещали две свечи. В их свете Джек заметил фигуру ещё одного человека. Ричарда Райта. Он стоял в строгом костюме и держал в руках букет полевых цветов. Поправив свои очки, Ричард подарил Анжеле цветы и та поцеловала его в щеку. Они вдвоём сели друг напротив друга и стали разговаривать под луной. Джек не слышал этих разговоров, да и не хотел слушать эти слюни. Однако, через двадцать минут слежки, ноги начали затекать и Джеку жутко захотелось встать. От этого дискомфорта, гнев к Ричарду начинал усиливаться.

И как назло, ещё через пятнадцать минут произошло то, чего Джек так и боялся. Неожиданно к столу, учуяв запах еды, подошла дворовая собака и стала пристально таращиться на молодую пару. Ричард решил подкормить молодую дворнягу, но стоило ему лишь преподнести кусок прожаренного мяса брамина собаке, как тут-же ему чуть палец не откусило. А в это время к столу подтянулась остальная свора и стали обнюхивать людей. Лесли громко закричала, тем самым напугав и разозлив стаю. Они взяли пару в круг и стали громко рычать, готовясь к атаке.

В этот момент, в голову одного из псов прилетел камень, метко запущенный Джеком. Громкий свист отвлёк на себя внимание двух собак, и дал возможность Ричарду достать пистолет. Первому подбежавшему псу Джек врезал кулаком по носу, а второй получил удар с ноги во время нападения. Собаки быстро поднялись и набросились на Джека. Первую псину он успел вырубить парализующим ураром ладони по шее, вторая собака вцепилась Джеку в ногу, пытаясь прокусить резиновые сапоги. Джек ударил её свободной ногой в живот, и не дав оправиться от удара, схватил пса за горло и стал откручивать ему голову против часовой стрелки. Жалостный скулёж прервал и так короткую жизнь дворняге. Встав с земли, Джек побежал на помощь голубкам.

Как оказалось, вовремя. К тому моменту, как подбежал Джек, Ричарда уже вовсю стали грызть три собаки, а последняя вцепилась Лесли в платье и стала тянуть её на себя. Джек резко схватил со стола бутылку с вином и со всего размаху ударил ей по псу, который напал на Лесли. Это было словно сигналом для остальных. Прекратив кусать Ричарда, они вновь встали в круг. Джек сжал в руках получившуюся "розочку" и начал размахивать ей, дабы отпугнуть собак. Лесли стояла спиной к Джеку, и от страха не могла даже пошевелиться.

Первая собака попытавшаяся наброситься на Джека получила довольно глубокий порез в горле, и разбрызгивая багровой кровью, скончалась через несколько секунд. Вторая псина поступила хитрей, и набросилась на Джека из-за спины, вцепившись клыками в руку, и повалила его на землю. Остальные собаки воспользовались этим положением, и тоже накинулись на Джека, однако, вместо этого, Джек пнул одну собаку пяткой в глаз, а другую схватил за горло и поднёс собаку к себе, а затем сам вцепился своими зубами в шею псины и перегрыз её. И наконец, освободив руку, Джек воткнул в правый глаз собаки средний палец, и образовав внутри глазницы небольшой крюк, ловким движением руки, вырвал глаз псу. Тот громко и тошно заскулил, отпустил руку Джека и поняв, что связался не с тем человеком, убежал как ошпаренный. Пёс, которого пнул Джек, кажись, поступил так намного раньше.

Несколько минут Джек лежал на земле и молча смотрел на звёзды. Это один из тех редких моментов, когда можно было немного полежать и подумать о главном: с окровавленной рукой, на сырой земле, в окружении трупов собак и парочки влюблённых придурков, которые даже постоять за себя не могут. Джек выплюнув собачью шерсть стал смотреть на звёзды, потом перевел взгляд на руку, затем опять на звёзды, и так ещё три раза. Анжела отошла от шока и, первым делом, помогла подняться Ричарду, ну а тот в свою очередь подал руку Джеку. Ричард поднял свои очки и нацепил их на свой нос. Он поблагодарил Джека за оказанную помощь и робко протянул ему ладонь. Джек резко схватил ладонь и сжал её с такой силой, что Ричард свалился на колени и громко завыл.

- Ты пойдёшь со мной! - Джек поднял Ричарда с земли и заломал ему руку за спину.

- Куда ты его ведёшь? - Стала возмущаться Анжела, но потом поняла, что к чему.- Хватит лезть в мою жизнь! Я уже взрослая!

- [Сила 8] Живо п*здуй домой, пока я этому сопляку все зубы не выбил!!!

- Я тебя ненавижу!- Громко крикнула Анжела и начала отходить обратно к городу.- Я вас всех ненавижу!- После этих слов, Анжела убежала обратно в Нью-Рино.

Дождавшись, когда Анжела скроется из горизонта, Джек силой повёл Ричарда в клуб "Акула". Путь обратно был довольно простым, учитывая что на Восточной улице народу почти не было. Всю дорогу Ричард просил прощения, сам не зная за что и постоянно твердил, что остальные Райты будут его искать. На этот пустой трёп Джек не обращал ни малейшего внимания, и с головой погрузился в свои мысли. Поэтому, остальной маршрут для него прошел буквально за минуту. В самом клубе он почувствовал лёгкое облегчение. Подойдя к паре охранников, Джек толкнул Ричарда и приказал запереть того в подвале, и оказать первую помощь. Охранники не стали особо церемониться, схватили его за обе руки потащили Ричарда за собой.

Потрогав свою руку ещё раз, Джек направился к себе в номер. Он сильно устал и потеря крови дала о себе знать. По дороге к себе в квартиру, с Джеком здоровался каждый охранник и начинающие гангстеры. Не обращая на них внимание, Джек дошел до своего номера, и, открыв дверь, зашел внутрь.

Первым делом, он снял с себя куртку и бросил её на спинку кресла в прихожей, и направился в ванную. Джек пристально смотрел на рваную рану, тяжело выдохнул и достал из медицинской аптечки упаковку бинтов, перекись водорода и швейную иголку с катушкой ниток. Рана была огромная и сама не смогла бы сростись. С первого раза он смог вставить нитку в ушко иголки, и после этого, он промочил иглу и нить в перекиси. Сняв полотенце с крючка в душевой, Джек воткнул его в зубы и, приготовившись к боли, вылил немного перекиси на руку. Рана стала больно щипать, однако, эта боль была довольно терпимой, по сравнению со следующей. Взяв в руки иглу, Джек, не долго думая начал зашивать ранение. Игла протыкала плоть с жесточайшей болью, сопровождая диким матом и проклятиями в адрес всех знакомых. Это всё продолжалось в течении четырёх минут. Зашив рану, Джек промыл руку холодной водой из-под крана и наложил бинты. Вскоре боль стала угасать и исчезла совсем. Джек прошел в гостиную и развалился на диване. Приготовившись ко сну, он уже закрыл глаза и завалился на правый бок, только долгожданный сон так и не наступил.

Отчётливо, будто дятел, долбящий дерево дятел, раздался стук в дверь. Джеку было лень вставать с дивана, но, пересилив лень, он поднялся и, безо всякой злобы пошел к двери. Спорить, кричать и драться на сегодня больше не хотелось. Открыв дверь, Джек встетил Лесли, стоящую в тигровой пижаме. В правой руке у неё была бутылка коньяка, на вид, очень дорогово коньяка.

- Не составишь компанию? - Лесли протянула бутылку Джеку и слегка улыбнулась, глядя ему в глаза.

- Лесли, я очень сильно хочу спать. Сегодня был тяжелый день. - Джек осмотрел Лесли повнимательнее. В своей ночнушки она была великолепна. Каждый миллиметр её бархатного тела, словно выткан из шелка. Её пышная грудь, словно просилась в руки, Джек всеми силами старался не смотреть на её бюст, но это очень трудно получалось. - Хотя, ладно, заходи.

(Ох чую, что я пожалею, о том, что дальше написал)

Лесли, медленно вошла в номер Джека, и слегка виляя бёдрами, уселась в старое кресло. В это время, Джек уже доставал стеклянные бокалы. Протерев их от пыли, он подошел к Лесли, и сел напротив неё. Наполнив оба бокала, Лесли решила начать разговор:

- Анжела мне всё рассказала, во всех мельчайших подробностях.- Лесли отпила немного коньяка из стакана и облизнула свои маленькие губки. - Ты спас мою дочь, и я хочу тебя отблагодарить. - Лесли ловко засунула руку себе в бюстгалтер и вынула наручные часы.- Ты их утром в кабинете Джона забыл.

- Хвала небесам!- Радостно произнёс Джек, затем одел часы на руку. - Хоть что-то приятное за целый день.

- Ну, на этом моя благодарность не заканчивается.- Лесли встала с кресла, и склонилась над Джеком. Одной рукой она погладила его по щеке, и нежно поцеловала в губы. - Ты думаешь, я не знаю, как сильно ты меня хочешь? - Лесли провела своей ладонью по мускулистому торсу Джека, и запустила её в штаны. Немного поиграв пальчиками с его стержнем, Лесли уселась на колени и допила содержимое своего бокала.

- Хм, и неужели ты не боишься своего мужа?

- Да этот импотент, только орать и может, просиживая задницу в кресле весь день, и планируя установить контроль над Городом Убежища. - Лесли взяла Джека за руки и положила их себе на бёдра. - Другое дело ты: сильный, храбрый, настоящий альфа-самец. Ты каждый день рискуешь своей жизнью, находясь в услужении самодура. И неужели ты не заслуживаешь за это должной награды?

Джек, решив что сопротивляться глупо, расслабленно дышал, с головой отдавшись восхитительным ощущениям. После ещё одного, более страстно поцелуя, Лели встала на колени и начала расстёгивать ему брюки. Со всей страстью, она оголила член Джека и смачно облизнула головку. Взяв его в рот, Лесли начала ускорять темп. Её язычок жадно облизывал окаменелый поршень Джека со всех сторон. Джек, не выдержал удовольствия и широко улыбнувшись, откинул голову назад и забрызгал лицо Лесли. Слизав всё до последней капли, они вместе стали смеяться, неизвестно над чем. Предложив продолжить на кровати, Лесли ушла в душевую, и попросила Джека подождать в спальне. Джек залпом выпил коньяк из бокала и сбросил с себя ненужную одежду на пол, затем отправился в спальню.

Убрав книгу с кровати, на тумбочку, Джек, в предвкушении жаркой ночи, улёгся на кровать. Из душевой доносились сладкогласное пение и звуки воды. Джеку жутко захотелось заглянуть внутрь, но как только он собрался встать и сделать это, Лесли сама вышла к нему. Полностью голая, она стояла в дверном проёме, и облизывала свои пальцы. Струйки воды стекали по её телу, переливаясь в лунном свете. Кончики её взъерошенных волос касались груди. От увиденного, у Джека снова встал кол дыбом. Лесли, со взглядом дикой хищницы медленно подошла к кровати, затем набросилась на Джека. Положив свои руки ему на плечи, она с громкими стонами уселась на его член и начала покачиваться. Лесли постоянно, то ускоряла темп, то наоборот замедляла его, не давая Джеку кончить. Её тело дрожало и извивалось от полученного удовольствия. Попытки Джека, обхватить руками грудь Лесли, заканчивались царапинами от её ногтей. Лесли пыталась контролировать ситуацию, однако, она кончила намного раньше Джека. Обессиленная, она рухнула на него, и решила перевести дух. Джек решил взять инициативу на себя. Он перевернул Лесли со спины на живот, и сильно сжал в руках её ягодицы. Пристроившись поудобнее, он резко загнал ей свой кол в задний проход. От полученной боли, Лесли громко закричала, но затем боль сменилась стонами. Джек долбил изнеможенное тело Лесли ещё час. Кончив ей внутрь, он, с чувством выполненного долга, приобнял Лесли и, уснул.


Спасибо за прочтение. Как начинающий графоман, буду рад любой критике.

Наёмник сидел у костра с браминами и курил сигару. Сигары не делались уже более 150 лет, так что это был большой дефицит и огромная роскошь - выкурить сигару. Но как бы то ни было, наш герой мог себе позволить такую радость в жизни. По крайней мере, он так считал и поступал соответственно. Выкурив сигару он сунул руку под куртку и нащупал старый шрам на груди, это был своеобразный ритуал, память на случай если становится слишком хорошо жить и он начал забывать ЗАЧЕМ нужно жить. Странный огонёк мигнув в глазах моментально погас. Пора готовиться ко сну.

Вечер очередного дня, очередного месяца, очередного года. Хайф уже давно забыл следить за временем. Может, у людей прошлого и была причина знать, какой сейчас день недели или время суток, но для него в этом не было необходимости. Главное, что для него всегда найдётся работа, и всегда под рукой фляга с виски, лазерный пистолет в кобуре под курточкой и любимый FN FAL за спиной. Обмотанная изолентой и с пристрелянным под себя прицелом старенькая винтовка никогда не подводила Хайфа, и вот сейчас, он знал, что любое нападение рейдеров в пути будет отбито, потому положив импровизированную подушку из своего походного рюкзака наёмник потихоньку заснул.

***

- Хайф, скорее, нет времени на раздумье, за нами пришли.
- Ты же знаешь, что мы не сможем далеко уйти, мы должны дать бой.
- И погибнуть очередными героями, которые решили перейти дорогу Сальваторе? Ну уж нет, ты как хочешь, а я ухожу.
- Джайлз, твою мать...

...

Лазерный луч прожёг воздух над головами убегающих. Прыжок. Ещё прыжок, перекат. Граната. Резко выдернутая чека и бросок в корридор из которого убегали. Комната того, что некогда осталось от неплохого отеля. Бежать некуда, только в окно.

***

Двое часовых как всегда у костра играли в Покер, хорошее занятие, если у тебя неплохая оплата за охрану Корована и достаточно тихие маршруты.
- Хайф опять напился и лёг спать? - Спросил смуглый парень лет 30 на вид, в потёртой металлической броне и штурмовой винтовкой возле правой руки.
- Да, и слава яйцам Маркуса. От этого типа у меня мурашки по коже. - Ответил его более молодой коллега с длинными волосами и Desert Eagle в кобуре.
- Да ладно тебе, Крейв. Нормальный мужик, я с ним пару раз ходил, лучшего профессионала в нашем деле не сыскать.
- И это меня пугает ещё больше.
Хайф спал совсем рядом, и не слышал этих слов. Да и если бы слышал, то посмеялся бы про себя. Нет, конечно, он окружает себя ореолом суровости не просто так, ради пафоса, а потому что теперь это один из его новых принципов выживания - не сближаться ни с кем. Ни постоянных напарников, ни верных друзей, ни даже регулярных партнёрш. Китаянка Си Цунь из Сан-франциско, делающая замечательные минеты, Алиса из НКР, Фиона из города-убежища, Хелена, путешественница из Нью-Рино, разве всех упомнишь за последнее время?

***

Еле дыша он дополз до ближайшего шкафа, погоня окончательно вымотала все силы, и оставалось только одно, попытаться спрятаться, но...
- Понимаешь, Хайф, я не хочу умирать из-за тебя. И я не хочу умирать из-за твоей тёлки.
- Ты меня покидаешь?
- Хуже, я хочу ещё насладиться тёлками, вискарём и этим сраным небом под которым хожу, а ты будешь кормить червей.
- Джайлз, что... - Выстрел из лазерного пистолета прожёг кожаную броню и тело Хайфа, от чего тот упал на пол.

...

В дверь вошли двое:
- Он мёртв?
- Да, Мэйсон, мертвее всех мёртвых, я прострелил ему сердце из своего лазерного пистолета.
- Замечательно, нам не нужны проблемы в Нью-Рино из-за всяких влюблённых олухов. Сбросьте его к Когтям.

...

Говорят, что человек перед смертью чувствует ледяное дыхание самой Смерти, которое окутывает и параллизовывает его уводя в мир мертвецов. Ложь, разве что Коготь Смерти и есть сама смерть.

***

Искры и поленья разлетелись во все стороны, а часовые в панике схватились за оружие. Стояли трое, Хайф с лазерным пистолетом в руке затравленно и ошарашенно смотрел на ещё более оторопевших Крейва и Рича. Хорошие инстинкты и отработанный до автоматизма анализ ситуации быстро помогли избежать ненужного кровопролития. Хайф медленно разжал кулаки и пистолет повис на указательном пальце правой руки.

- Какого чёрта, ты больной придурок? - Крейв решил, что стресс лучше снять парой-тройкой крепких выражений в адрес виновника "торжества".
- Простите парни. - Скорей, примирительно, нежели виновато ответил Хайп - Старый кошмар преследует меня уже давно. Не хотел вас напугать.
- А если б ты в нас выстрелил, мудило? - Не унимался часовой, видимо, позабывший свои страхи по отношению к мрачному и суровому коллеге.
- Вы бы меня пристрелили. - Спокойно ответил "мудило", ни разу не обидевшийся на последнего. - Спросонья всегда хуже стрелять, чем в панике на дежурстве.
Рич хохотнул:
- Да ладно вам парни, мы и так весь лагерь чуть не разбудили, а парням ещё целый день Корован вести.
- Да, я вам виски выставлю за беспокойство и мы в расчёте? - Спросил виновник "торжества".
- У меня есть идейка получше, раз ты всё равно кошмарами тут всех пугаешь, будешь "банком" - Сказал Рич и кивнул на разбросанные карты.
Хайф вернул пистолет в кобуру и почесал затылок:
- Давно я не играл. Не боитесь? А то ведь я уже давно забыл об этой игре того, что вы и не знали.
- ты сдавай, старичок.

...

Солнце ещё и не думало вставать в то время, как у костра троица продолжала схватку не на жизнь, а на две хорошие сигары в карты. По напряжённому лицу Крейва можно было понять, что молодой парень отчаянно хочет заполучить себе "Сокровище Хайфа", так как сигареты курить давно осточертело, а сигар днём со светящимся гулем не сыщешь.

- Так, значит, ты старичок, потом из пещеры с Когтями смерти выбрался? Ай, не трынди.
- Не видел ты настоящего ужаса, малыш. - Сказал Хайф, нарочно пуская дым из своей очередной сигары в лицо Крейву. - Когда Коготь прыгает на тебя чтобы разодрать на куски - это одно. А когда он интересуется, не нужна ли тебе помощь - вот тут ты и насрёшь в штаны больше, чем сам весишь.
- Коготь смерти, который говорит? Да у тебя уже "прощай моя крыша, прощай навсегда".
- Ох, уж эта молодёшь. - Усмехнулся Хайф - Флеш. - Бросив карты добавил он.
- Да чтоб тебя эти говорящие когти драли. - Психонул длиноволосый и бросил свои три туза и две дамы на землю. - С тобой играть не интересно, пойду обход сделаю.

И направился к ближайшим холмам, оставив напарника с Хайфом.
Невероятно, но он почему-то верил старику, что с ним разговаривали когти смерти, да и в другие истории этого старика, какие б они фантастические ни были он верил. Хайф рассказал, что раньше таких как он в молодости звали в старом свете "книжными червями". Тот читал старые книги и журналы, которые были в его Убежище. Знал много об обустройстве Старого Света, знал о том, как там люди жили, какая была природа. Не было Гекков, Когтей смерти, Супермутантов, Гулей, а потом пришла война и мир изменился. Война изменила этот мир. А потом он вышел из убежиша и ушёл странствовать по свету, но не хотел рассказывать ничего больше. Для молодого охранника, который знал только этот мир, страшный, покорёженный радиационной чумой рассказы Хайфа были целым откровением. Потому он хотел узнать больше и больше. Это было очень интересное чувство, узнать что-то новое, такое, о чём даже не подозревал никогда. Так в размышлениях он и окончил обход. А когда вернулся, Хайф уже заново уснул, в то время как Рич затачивал свой нож.

- Странно, ещё вчера вечером я его опасался, а сейчас мне хочется с ним говорить и говорить. - Задумчиво сказал Крейв.
- Ничего удивительного, это очень непростой мужик, и я тебе об этом говорил. - Прозвучал ответ. - Но чего мы как старухи из Калифорнийской республики сплетничаем? Если на обходе всё нормально - сдавай.

...

Последующую неделю Крейв просился у начальника охраны отправлять его в дежурство с "этим стрёмным стариком" и сдружился с последним. Тот ему рассказал и про то, как люди жили в XXI веке, а до этого в XX, XIX... и т.д., рассказал, какие места есть в пустошах, кто чем живёт, где лучше с пушкой наголо не показываться, а где - без неё. И выслушал историю перемен. Как всегда эта история грустная. Когда они с женой жили в НКР, Хайф запил и запил серьёзно. На тот момент это не было глобальной проблемой, но однажды когда его попытались вразумить он назвал Шанди "престарелой каргой возомнившей из себя Елизавету II" и их выгнали из города, а в самом законодательстве НКР чётко прописали запрет на алкоголоизм и наркоманию. Они пошли в Сан-Франциско, там перебивались с хлеба на воду, после чего Фрайя нашла себе работу в поставках товаров в Нью Рино и там приглянулась местному мафиози Атрину, одному из приближённых Сальваторе, который её изнасиловал, а когда она напала на него после - убил.
Хайф же со своим другом Джайлзом после этого выследил Атрина и взорвал его колонну возвращающуюся с припасами Анклава. там он и заработал себе лазерные пистолеты, несколько лазерных и две плазменные винтовки, которые у него были в скроне. Но Сальваторе всё просто так не оставил, назначив нового цепного пса - Мэйсона отправил последнего убить Хайфа.

После чего оказалось, что друзья с тобой только до тех пор, пока ты им нужен, а иначе они сами сдадут тебя Сальваторе и выпустят тебе кишки при первой возможности.

- И что ты собрался делать старик?
- Против Мэйсона я особо ничего не имею, но я собрал информацию, где Джайлз, и я буду мстить.
- Спустя годы? Сколько прошло? Семь лет? Десять? Пятнадцать? Какая уже разница?
- Ты не понимаешь, парень, это они вышли на тропу войны, это они отобрали у меня всё, чем я жил, это они думали, что убили меня и скормили чудовищам. А война, война никогда не меняется. И я её доведу до конца.


...

Дверь вынесло динамитным взрывом и щепки шрапнелью влетели в противоположную стену дома. Быстро подпрыгнувший хозяин дома рванул было к комоду, но красный луч ожёг сначала его левую ногу, а потом правую руку. Огромная фигура в плаще подошла к нему со словами.

- Малец, постой на шухере пару минут. - спокойно сказал слишком знакомый устрашающий голос.
- Ха-ха-хайф? - Попытался заикнуться было Джайлз, но вышло это как неудачный нервный смешок.
- Он самый и пришёл по твою душу. Но это в некотором роде забавно, я думал, что я скажу тебе после всех этих лет страданий и выслеживаний, а вижу запуганного обосравшегося труса, который даже не может улыбнуться в лицо своей смерти.
По лицу Джайлза бежали слёзы. Он прекрасно понимал, что не будет никакой пощады, да и сил умолять не было.
- И знаешь, что интересно, мой старый друг - продолжал Хайф - этот парнишка, в своё время интересом и любознательностью вернул мне веру в людей. Людей, которые пойдут за тобой не за красивые подарки или перспективу их продать, а потому что ты станешь им по-настоящему дорог. Так что небо мой "друг", всё точно такое же, как если бы ты не продался Сальваторе.
Раздался небольшой хлопок и голова Джайлза разлетелась на мелкие куски, а обмякшее тело развалилось по полу. Война никогда не меняется, и условия победы в ней тоже. Никакого мира с агрессорами, никакого мира с предателями, только смерть.
- Ну что там, когда следующий Корован в НКР?
- В субботу, Хайф.
- В субботу? Люблю субботы, можно открывать новую коробку сигар. - Сказал старик и направился к выходу.

Райно, II

Искры больших костров

 

Небо заслонили нагромождения иссиня-чёрных скал-туч. Разошёлся ветер, но никакими усилиями он не мог разогнать завихрения громадных замков в небе, только ещё больше раззадоривал их, заставляя небесных колоссов бить в кресала и отправлять на землю смертоносные стрелы, которые отражались в небе резкими вспышками злого света.
Ветер шумел, предвещая бурю, но никак не мог заглушить своим воем звон, который предупреждал возможных пешеходов и пассажиров о подходящем к железнодорожной станции поезде. С лёгким скрипом ожил механизм шлагбаума. Он продолжал выполнять свой долг даже после того, как труба, которая перекрывала путь к монорельсу, обратилась в прах. Одна за другой начали вспыхивать прожекторы и осветительные лампы, всё пространство станции наполнилось мягким ламповым светом. Звон стал ещё настойчивей, лампы замигали чаще, угрожая вспыхнуть и перегореть в любой момент - блефовали. За две сотни лет вышла из строя только пара осветительных приборов, а остальные продолжали нести службу, иногда вспыхивая снопом недовольных искр, как будто жалуясь на свою участь.

На станции было всего две рельсы, но зато какие: толщиной по семьдесят дюймов, каждая лежала в своём углублении на расстоянии пары десятков метров от своей сестрицы. Постепенно звук ветра начал утопать в постороннем звучании: одна измонорельс начала выдавать высокий вибрирующий визг, остановившийся на одной душераздирающей ноте, звучание которой так же медленно переросло в монотонный гул. К звучанию монорельсы начал подключатся нарастающий рёв. Казалось бы, что какой-то разбуженный этим гамом чудовищный зверь вот-вот ворвётся во двор станции, и начнёт учинять беспорядки, ища источник своего беспокойства. И это случилось: на горизонте появилась яркая точка, которая, стремительно увеличиваясь и ослепительно сверкая, с ужасающей скоростью неслась по старой стреле-монорельсе. Через пару минут на станцию с ужасным скрипом, рёвом и визгом ворвался электропоезд. Он не уступал размерами окружающим его зданиям, а его единственный вагон был частично расплавлен ужасным жаром, который вырывался из огромной турбины, размещённой на крыше самого поезда. 

Дверцы вагона со скрипом распахнулись, и из искрящего динамика донеслась запись голоса давно погибшего человека: «Станция… остановка … о…». Динамик выпустил очередной сноп искр и затих. Никто не вышел из вагона, ровно так же, как и некому было в него войти. Состав простоял в молчании пять минут, прежде чем двойные дверцы вагона захлопнулись и турбина, вновь набирая обороты, понесла поезд по просторам пустоши. Всего через неделю он появится на этой же станции, но уже на соседней рельсе, направив свой глаз-прожектор в противоположную теперешнему движению сторону.
Райно остановился и вдохнул полные лёгкие воздуха – отчётливо чувствовалась сырость. Горизонт на его пути серел и то и дело озарялся вспышками молний. Музыка, звучащая прямо в голове, ставшая на некоторое время приятным подарком, постепенно переросла в проклятие, грозя взорвать черепную коробку изнутри, но каждым шагом в нужную сторону мелодия становилась на какую-то долю мягче. Это очень напоминало «Зов», которым пользовался Мастер. Всё это будоражило воспоминания, заставляя всплывать на поверхность сознания картины из прошлого, что не всегда было приятно. Мутант поправил висящий за плечом пулемёт и продолжил путь. 
Ливень хлестал Райно тугими холодными струями воды, когда тот подошёл к старой железнодорожной станции. Мутант шёл под дождём уже несколько часов, и сейчас вода, которая прямо таки лилась из неба, уже перестала приносить то удовольствие, которое он испытывал в самом начале.
Мутная вода текла по двум углублениям, практически скрывая под собой довоенные монорельсы, которые оставались в удивительно хорошем состоянии все эти годы. Райно повернул голову в сторону главного корпуса станции, и музыка зазвучала так чисто и явно, как будто он слышал её своими ушами. Медленным, неспешным шагом он направился к ветхой двери, которая скрывала за собой цель его путешествия.

Единство 

Что он? Единство! Сейчас это понятие раскрывало в себе всю суть, которую в него вложил Мастер. Тело – всего лишь оболочка. Возможно, он сможет существовать и без него, но проводить такие эксперименты опасно, да и незачем. Он смотрел внутренним взором на многие мили, чувствуя каждое существо и имея возможность прикоснутся к его сущности, почувствовать его, смотреть его глазами. Особенной удачей было выхватить из тысяч ярких точек создание, похожее не наго самого. Или на них самих? Какая разница…. А вот сейчас одна такая яркая точка двигалась в его, в их сторону. Это существо чувствовало его прикосновение, знало о его присутствии. Это будоражило сознание Единства.
Оно уже близко! Единство пришло в волнение – совсем недавно оно начало соединять в себе существ без явно выраженного сознания, а первозданные чувства и эмоции, которые ими руководили, контролировать непривычно, но возможно. Мягкий, но настойчивый импульс заставил мышцы всех существ, соединённых с Единством сетью тонких нитей-нервов, задвигаться с утроенной скоростью – это помогло сбавить напряжение. Вот уже сейчас Оно войдёт сюда, покажется Единству, и можно будет установить с ним стабильный контакт…

Райно толкнул дверь и вошёл во тьму здания, которая с готовностью обволокла его, шепча на ухо какие-то глупости. Райно прокладывал путь по довоенному зданию – «Зов» точно диктовал ему направление, став намного мягче и приятней. 
Стены второго этажа были покрыты сетью тонких бесцветных нитей, количество которых увеличивалось по мере продвижения к дальней комнате этажа. 
Райно вдохнул затхлый воздух и толкнул последнюю дверь.
Первым, что кинулось в глаза – существа у стен, обвитые нитями: два супермутанта сидели у стены, а рядом лежал, скрутившись калачиком, смертокогт, – всю троицу обильно покрывали нити-нервы, создавая вокруг них некое подобие кокона. Тела этой троицы синхронно напрягались и расслаблялись, повинуясь каким-то непонятным спонтанным импульсам. Были ещё и более мелкие существа, но Райно не обратил на них внимание. Его взгляд был обращён к дальней стене, откуда и происходили все эти нервные узлы и сплетения: огромное существо, отдалённо напоминающее кентавра, выглядело необычно даже для того, кто сам был результатом мутаций. Верхняя часть тела оставалась человеческой, на нём даже были видны остатки какой-то одежды, но из груди в нижнюю часть тела как будто вырастал огромный набор мышц и конечностей, покрытый отростками, которые, подобно корням ужасного дерева, уходили в основание здания, или в тень комнаты. И нити – тысячи и тысячи тончайших нитей вырастали со всех участков его тела, причудливыми пауками расползаясь по комнате и обвивая существ, которых им удалось поймать в свои сети. 
Только сейчас Райно заметил, что на него устремились десятки глаз присутствующих в комнате созданий. Мутант ощутил ещё одно прикосновение к сознанию и впустил гостя – в мозгу тут же начали появляться образы чужих воспоминаний: лаборатории псиоников, сильнейший ментальный выброс, который ослеплял внутренний взор ярчайшей вспышкой, заставляя неподготовленных слуг Мастера ползать на коленях, в агонии схватившись за голову. Некоторые сошли с ума, не выдержав такого прощального подарка от своего творца, некоторые ушли, а остальным было всё равно. Уход из армии Создателя после его смерти…. Это знакомо. 
Райно начал различать голос, который постепенно собирался из осколков звуков, услышанных им на протяжении жизни. Голос что-то шептал, но мутант пока не мог понять смысла. И продолжал просматривать картины, которые открывало ему существо. То, что опасности от него не исходило, он понял уже давно. Внутренний взор понемногу начинал приобретать ясность, а очертания неясных теней отступать за горизонт сознания. Существо дало ему возможность смотреть своим внутренним взглядом. Райно осматривал участок, простиравшийся на многие мили, выделяя живых существ, имея возможность прикоснутся к любому сознанию. Несколько слабых вспышек гаснущего разума заинтересовали его, и он сконцентрировался в попытке подключится к сознанию одного из этих существ. Стоило больших усилий выделить наиболее устойчивый разум старшего мутанта – вся группа уже долгое время не подавала признаков жизни, перейдя на резервы своего организма. Это была группа найткинов, находящаяся в коматозном состоянии. Что-то подобное происходило со всеми мутантами, которые получили последний отклик от Создателя. Райно помнил подавляющее состояние, в котором находилась его группа, и даже сейчас не был уверен, что оправился после него в полной мере. Ничего удивительного, что командующий этой группы не выдержал напряжения и увёл её в пещеры, перейдя в такое замороженное состояние. Возможности этих тел не вечны – несколько членов этого отряда уже умерло, но оставалось ещё семь особей. Райно, используя силы Существа, послал мощный ментальный импульс к занимающему главенствующее место в группе мутанту. Некоторое время, сложно сказать сколько, ничего не происходило, а потом послышался ответный отклик. Тусклые блики сознаний начали вспыхивать активней – пройдёт некоторое время, и кто-то из мутантов откроет глаза, а ещё позже – ослабевшая группа выйдет из пещеры, удивлённо осматривая изменившийся ландшафт окрестностей. Райно почувствовал волны одобрения, исходящие от разума Существа. 

Райно не был уверен, но, видимо, прошло много времени, прежде чем голос существа обрёл очертания, а смысл произносимых им слов стал понятен. «Единство» - произнёс бесплотный голос. «Мы – Единство. Стань частью. Стань Единством…» - голос тёк по жилам мутанта, мягко обволакивая его, очищая разум от всего ненужного. Перед внутренним взором начали формироваться образы: все, кто стали ему дороги, но были утеряны, тот мир, который обещал Мастер. «Соединись с Единством, создай себе реальность. Ту, которую ты желаешь…» - голос продолжал звучать, и вместе с ним опять зазвучала музыка….

Некоторое время Райно провёл в беседах с созданными им же по его воспоминаниям и образам близкими ему существами. Сколько – не имело значения. Он создал свою реальность и поместил туда эти образы, получая всё, что имело для него хоть какое-то значение. Осязание собственного «Я» получило контуры. Мутант вносил в него то, что считал нужным и оберегал от воздействия общего разума, не давая сливаться с чужими сущностями. Сознание Единства крепло – он сам способствовал этому, приводя новые яркие точки к железнодорожной станции. Никто из пришедших не отказался от слияния – как можно отказаться от возможности создать свой собственный мир, будучи в нём Всесильным Божеством? Райно не отказался и получил даже больше, чем мог пожелать.
Ничего не бывает вечно, ничто не стоит на месте - однажды что-то изменилось: в окрас Единства влился новый цвет. Всё Единство обеспокоилось – он ощущал это. Райно послал в центр общего сознания импульс и, почувствовав общее разочарование, которое ощутило Единство, вышел за созданный им же горизонт.

С открытыми глазами 

Открыть глаза – это, казалось бы, простое действие стало довольно серьёзным испытанием. Единство уловило его замешательство и помогло ему ощутить контроль над телом. Райно открыл глаза и впервые за, возможно, годы осмотрел окружающий мир внешним, физическим взглядом. Комната так же была покрыта причудливыми сплетениями нитей, а у стен оказалось намного больше существ по сравнению с тем временем, когда он впервые вошёл в неё. Райно попытался сделать шаг и завалился на бок, обрывая связки нервов, которыми он был опутан, подобно всем окружающим его существам. Мутант поднялся на ноги и, очистив себя от нитей, клейкой паутиной покрывавших всё его тело, осмотрелся. Причиной его пробуждения стала смерть одного человеческого тела. Сознание человека было неустойчиво и не подходило Единству, но у нескольких особ был потенциал, и Единство рискнуло отправить к нему «Зов». Один из трёх выбранных людей не выдержал огромного ментального напряжения и растворился в общем сознании, а его тело стало пустышкой. Тела окружающих существ по-прежнему вздрагивали, напрягаясь и расслабляясь в такт, как будто их объединяло общее сердце. Всё ещё не полностью свыкшись с вновь обретённым контролем тела, мутант направился к лестнице – прочь из здания. Если где-то и существовали пространственные дыры, замораживающие всё вокруг себя, то одна из таких наверняка находилась на этой железнодорожной станции – ничего не изменилось с того момента, когда мутант впервые появился в этом месте. Как будто не прошло и дня: всё та же пасмурная погода и одинокие обветшалые здания. Единственные изменения, которые прошли за эти годы, невозможно было заметить обычным взглядом – они прошли внутри самого мутанта. Общее Сознание залечило его раны, которые, погибая, оставил Мастер. Внутри вновь появилось что-то, что заставляло его получать удовольствие от вдоха радиоактивного воздуха полной грудью и ощущения ветра на грубой коже. И музыка Единства – Райно не хотел лишаться этого мягкого звучания и знал, что оно не уйдёт, пока он не пожелает этого сам.
Послышался навязчивый звук звонка, по двору станции начал разливаться мягкий свет, а воздух завибрировал от напряжения. Через пару минут с громогласным рёвом на станцию ворвался громадный поезд с одним вагоном и турбиной на крыше. Как искра гигантского костра, которым была человеческая цивилизация, он напоминал о былом величии доминирующей в прошлом расы. Старый динамик попытался оповестить несуществующих пассажиров о прибытии на станцию, но лишь затрещал и фыркнул снопом искр.
«Я вернусь к тебе, Единство» - подумал Райно и почувствовал мягкое прикосновение к сознанию, оповестившее его, что он был услышан. Поезд вновь взревел громадной турбиной и понёс по радиоактивным пустошам единственного за многие годы пассажира…

Гость

Август выдался необычайно жарким. Солнце палило нещадно, давая передышку раскалившемуся песку всего лишь на пару-тройку ночных часов. Ночи в Пустоши не менее суровы, и дело не только в тварях, единственными желаниями которых есть жажда к трепещущей плоти и продолжению рода, но и в резких перепадах температуры, заставляющих неподготовленных путников кутаться в одежду, стучать зубами и проклинать непозволительную беспечность. Фермеры, привыкшие к изменчивому поведению пустыни, молча спасали посевы, даже не пытаясь проклинать свою судьбу, закинувшую их в глушь. Большинство из этих потрёпанных ветрами и песчаными бурями людей знали, что вблизи возрождающейся цивилизацией живётся неспокойно, ведь там появляется ещё одна угроза – человек.
Вилли Холлидей сидел на крыльце своего ранчо и покуривал самосад. Горький дым привычно резал горло и щекотал нос, Вилли довольно улыбался. Курительную трубку он вырезал из необычно большой и прочной берцовой кости, найденной во время вспахивания неблагодарной и сухой почвы. 
Ранчо представляло собой добротный двухэтажный домик с парой пристроек и ветряком, нехитрый механизм которого помогал извлекать из недр пустыни её соки – воду, чуть солоноватую, но такую желанную. Вокруг ранчо располагались кукурузные поля. Кукуруза была всем, чем жили обитатели этого маленького живого оазиса: из кукурузной муки пеклись лепёшки, мягкие зёрна перемалывались в крупы, а из ботвы извлекался сладкий сок. Животных на ранчо не держали из каких-то своих соображений.
Как бы там ни было, Вилли наслаждался закатом и крепким табаком…
Солнце ушло за линию горизонта, напоминая о своём присутствии лишь тонкой тускнеющей багровой полоской. Вилли задремал – неясные образы сменялись один за другим, сон был явно хорошим. Тьма накрыла окружающие дом поля тёмным занавесом, пропускающим только звуки шелестящей от ветерка кукурузы и мерный гул насекомых, выбравшихся на ночную прогулку. 
Вилли проснулся от того, что кто-то мягко, но настойчиво тряс его за плечо. Как и любой человек, заснувший неожиданно, он не сразу понял, что происходит и где он находится. «Пошли в дом, на улице уже холодно» - его супруга устало улыбнулась. Черта горизонта совсем исчезла, а на её место пришли сверкающие вдалеке звёзды. В памяти мужчины всплыла картина детства: он сидит со своим отцом на крыльце и смотрит на ночное небо.
-Па-ап, а что это – звёзды? – мальчик смотрит на отца, широко открыв глаза. Отец добродушно смотрит на сына - такого взгляда Вилли не мог забыть. Так же он смотрит на своих детей, тот же взгляд он теперь улавливает, наблюдая за своей женой.
-Когда люди умирают, то их души отправляются на небо и становятся звёздами. – Мужчина улыбается, кончики густых с проседью усов, приподнимаются вверх – Чем больше хороших поступков ты совершишь в жизни, тем ярче и красивее будет сверкать твоя звезда.
-Ухты! – мальчик доверчиво смотрит на отца. 
Картинка смазалась.
Фермер вздохнул, поднялся и, открыв старую жестяную дверь, направился вглубь привычного и любимого им жилища.
Прихожая поприветствовала его запахом сухой древесины и старой кожи. На стенах прихожей висели рабочие инструменты, которыми пользовались жители этого дома: серповидные ножи, вилы, даже копья, которыми фермеры уничтожали разбухших от радиации насекомых и плотоядных мухоловок. Деревянные стулья, полки, столы, диван, сделанный из внутренностей находящейся неподалёку от ранчо довоенной машины – всё было изготовлено самим Вилли. На стенах причудливыми каракулями и изображениями диковинных существ виднелись детские рисунки, едва заметные в тусклом лунном свете. На потолочной балке висели небольшие связки различных трав, листьев и кореньев, источающие приятные запахи. На полках стояли различные резные фигурки и гладко облизанные ветрами камешки. Каждый обитатель вносил в жилище что-то своё, делая его на какую-то частичку уютней. 
Фермер стал подниматься по скрипящим ступеням, ведущим на второй этаж. Дверь в детскую отворилась довольно мягко. В комнате, лёжа на соломенных матрацах, спали два ребёнка – девочка и мальчик. Дети выглядели худыми и хрупкими. У обоих круглые веснушчатые лица c чуть пухлыми губами и торчащими ушами – в этом они пошли в родителей. У девочки длинные, до поясницы, светлые волосы. Голова мальчика острижена накоротко, чуть великовата - выглядит, будто кто-то нахлобучил её на чужое тело. Вилли был благодарен Господу за то, что дети у них получились «нормальные» - без значительных внешних мутаций и с нормальными умственными способностями.
Свет луны играл причудливой стеклянной игрушкой, висящей над головами детей. Она была собрана Вилли собственноручно из странных осколков, найденных в разбитой машине, из которой фермер принёс много полезных и занятных деталей. Лунный свет, преображённый игрушкой в зелёный треугольник, остановился на носу у девочки, причудливо окрасив уютно расположившуюся там россыпь веснушек. Отец любовался тем, как дочь улыбается во сне. Его маленькая Мари-веснушка. Заглянувший через открытое окно ветерок лёгким прикосновением раскрутил висящий «ловец снов», направив уже жёлтый луч на мальчика. Вилли тихо шагнул к противоположной стене комнаты и закрыл окно – теперь луна пыталась заглянуть сквозь щель деревянной форточки. 
Что ждёт его детей в жизни - пустыня, в которой он живёт, или город с более дикими нравами, чем у пустынных хищников? Нет…! Всё не так. Ему с подросткового возраста казалось, что он живёт чужой жизнью.
Уходя из детской, Вилли ещё раз оглянулся, желая запечатлеть этот момент в своей памяти. 
«Пусть у вас всё будет хорошо. Аминь» - отец надеялся, что его просьба будет услышана. 
Вилли, покинув детскую комнату, направился в спальню. Его жена уже спала, и он тихо и устало улёгся на кровать, отдаваясь в распоряжение Морфея.

Утро! Вилли открыл глаза практически сразу же, как начало светать. Супруги уже не было в кровати – наверняка встала раньше, чтобы приготовить завтрак. Долгое время он лежал без каких-либо движений, просто смотря в потолок и слушая звуки, доносящиеся с нижнего этажа и просачивающиеся через окно, ожидая окончательного просветления в голове. Встать с кровати его заставил вкусный запах, коварно заползший в комнату. Его жена, похоже, готовила фирменное блюдо - лапки мантисса! Урчание в животе подбавило энтузиазма и фермер, довольный началом дня, стал спускаться на первый этаж.

Небо наполнялось светлыми голубыми красками. Вилли вновь сидел на излюбленном крыльце, держа в руках кисет с табаком и курительную трубку, но вовсе не спешил применять их. Его внимание привлекла постепенно вырастающая точка, появившаяся на линии горизонта - человек. Гости нечасто появлялись в округе, но даже не это привлекло внимание фермера. Дистанция была слишком велика, но, тем не менее, угадывалась какая-то непропорциональность, какая точно – сказать было сложно. Вилли вспомнил про трубку и табак, которые он держал в руках и спрятал их в карман – курить расхотелось. Встав с крыльца, он поспешно вошёл в дом и снял со стены старый дробовик. Стоило зарядить его и проверить весьма ненадёжный механизм. Владелец дома, конечно же, не собирался выходить к гостю с оружием в руках, но жизнь научила этого человека быть готовым ко всему. 
– Винни! – следовало предупредить всех в доме. – Скажи детям, чтобы не выходили из комнаты, пока я не разрешу. У нас гости… – Вилли невесело хмыкнул и вставил второй патрон в патронник.

Послесловие заменяю парой заметок:
Между "главам" рассказа подразумеваются довольно приличные отрывки времени.
Последняя часть рассказа - начало новой арки. 
Я понятия не имею зайдёт ли кому-то, или нет. В любом случае, надеюсь что кому-то придётся по вкусу.
Теги центрирования почему-то не работают, или я криворук. Текст из-за этого поплыл. Жаль, ну да ладно.

Всем привет, я в этом теге новенький и моим первым постом решил написать рассказ на тему гангстерских разборок в Fallout 2. Надеюсь вам понравится.

Разборки в Нью-Рино"

Часть перая. Начало хренового дня.

Пустошь, что может быть хуже? Пустошь, которая будто наблюдает за тобой, тихо хохоча над каждой твоей ошибкой. Нет, Пустошь не любит убивать быстро, она будет выжидать момент, когда ты будешь более уязвим и нанесёт тебе удар, оставив твоё бездыханное, пропитанное радиацией тело на съедение мутантам. Чтобы выжить в Пустоши, не нужно иметь заурядный ум, крутые мускулы или умение уворачиваться от пуль. В Пустоши выживает тот, кто действует жестче. Хочешь жить - найди в себе силы убить своего друга, супруга, родителей, тех, кто может тебя предать. А хочешь жить хорошо - научись всё это делать с улыбкой на лице.
Но есть вещи, по сравнению с которыми Пустошь кажется жалкой букашкой, недостойной даже внимания. Одной из этих вещей называется похмельем.
Начинается рассказ в Нью-Рино. Город шлюх, торчков, и убийц. Хороший человек старается держаться от этого места подальше, однако, человек, о котором пойдёт рассказ, таким далеко не является.
Джек молча валялся в одном из номеров "Кошачьей лапки" и бездумно уставился в потолок. В правой руке у него была полупустая бутылка виски. Рядом с ним на кровати лежала абсолютно голая молодая блондинка, лет 27 на вид, с изящными формами и красивым личиком. Поднявшись с кровати, она подняла с пола кружевные трусики и буквально впрыгнула в них. Она ещё несколько секунд искала свой лифчик под кроватью, однако, отложив это дело на потом, она, оперевшись своей круглой попкой об комод, ехидно обратилась к мужчине, который к тому времени уже кое-как одел свои синие джинсы:
- Ну что, Джек, продлевать будешь? - Проститутка взяла с комода пачку сигарет и немного помяв свою грудь, закурила. - Если нет, то проваливай.
- Сара, вот почему мы не можем с тобой просто поговорить?- Джек натянул на себя черную куртку и допил оставшийся виски. - Я ведь люблю тебя, дура. Если хочешь я могу убить Мисс Китти, и мы свалим отсюда, отстреливаясь от погоди, под громкую музыку старого мира.
- Да пошел ты. - Девушка и глазом не моргнула, слушая весь тот бред, что сказал Джек. - Нужен ты мне - пьяница и бабник, хоть ты и на хорошем счету у Бишопа, но нахрен ты мне сдался? Всё, проваливай, возвращайся когда будут деньги.
Выйдя из комнаты, Джек рассчитался с владелицей борделя и слегка покачиваясь, медленно шел по Девичей улице к клубу "Акула", к своему боссу. Прохожие люди не обращали на него внимания, хотя какие там люди, одни торчки и шлюхи, от которых фонит винтом за километр. От этого запаха голова у Джека разболелась ещё сильнее. Желание отрубить руку каждому попрошайке, сидящем на улице усиливалось с каждой секундой. У входа к клубу, его встретил старый приятель Генри.
- Привет Ген, слушай что там босс удумал?
- А хрен его знает. Вроде прошлое дело без косяков провели, все целы. - Генри достал из кармана брюк жевательную резинку и протянул её Джеку. - На,держи, от тебя перегаром за милю несёт.
Обычно разговоры с боссом длятся не менее часа, что для раздражительного Джека является пыткой для ушей. Джек предпочитал действия словам, а действует он крайне жестко. За это Джон Бишоп поставил его следить за торговлей оружием. В любом случае свою работу он выполняет на "отлично".
Зайдя в кабинет к боссу, Джек и Генри уселись на диван. Кроме них в кабинете находился ещё Буч, который стоял на месте и смотрел в окно. Все трое являемся доверенными босса: Джек занимается оружием, Генри берёт под контроль наркоторговлю, а Буч занимается поиском девочек для борделя. Один дьявол знает что на уме у Бишопа, но по его выражению лица, это было явно что-то не хорошее:
- Значит так, по порядку, живо рассказываете, чем вы за неделю отличились. - Было видно, что Джон Бишоп был крайне зол, хоть и не хотел это показывать. - Буч, начнём с тебя.
- Свежая девчатина поступила на прошлой недели. - Буч ещё пару секунд смотрел в окно, затем обернулся и продолжил.- В этом деле нас не обогнать.
- Босс,- Генри предложил, когда Буч закончил.- В общем, я напряг всех своих знакомых пушеров, поднял на ноги ростовщиков, партия для Дыры готова, деньги будут на следующей недели. Как не прискорбно, тягаться с семьёй Мордино мы не в состоянии.
- Ну у меня дела гораздо лучше.- Сквозь похмелье стал докладывать Джек.- Тот гуль из Гекко, который отказывался с нами работать уже кормит радскорпионов, своим тухлым мясом. Отныне Гекко будут покупать наше оружие по НАШИМ ценам. Кстати, босс, слыхали новость, гули свою АЭС починили.
- Серьёзно?- Джон Бишоп достал из письменного стола папку с файлами, взял из кармана карандаш, и бегло просмотрев первый файл, начеркал на нём пару заметок, затем положил папку обратно в стол.- Это упрощает всё. Джек, а у тебя в "хранилище" всего хватает?
- Конечно. Десять "калашей", двенадцать "валов", дюжина гранат, пять снайперских винтовок, два пулемёта и гранатомёт.- У Джека пробежались мурашки по всему телу при разговоре о "хранилище". Даже похмелье не заставило его забыть о содержимом, ведь когда в прошлый раз в не досчитались двух винтовок, Джеку в наказание приказали самому себе сломать ногу.
- Оно нам ёщё может пригодиться.- Бишоп вышел из- за стола и подошел ближе к своим доверенным.- В общем, все вы прекрасно понимаете, что перемирие между семьями-это лишь затишье перед бурей, перекур так-сказать. Пора этот перекур прервать.
Джон Бишоп явно хотел сказать что-то ещё, однако в этот самый не подходящий момент в кабинет зашла его жена Лесли.
Джон со злобной гримасой взглянул в лицо жены и громко крикнул:
- Пошла вон!- После ухода Лесли, он тяжело выдохнул и сдал ждать, ответа своих доверенных.
- Это крайне неудачное решение.- Решил высказать общее мнение Генри.- Райтов мы ещё сможем перебить, с их вооружением это не проблемма. И если мы сможем справиться с Мордино, то от войны с Сальваторе от нас лишь куча пыли останется. Во всех смыслах этого слова.
- Я ожидал другой реакции.- Откровенно сказал Бишоп.- Так, пошли все вон. Кроме Джека.
Не став спорить, Буч и Генри поспешили удалиться, оставив Джека наедине с боссом. Бишоп долго сверлил его своим пронзающим взглядом, однако, поняв что это не действует спросил прямо:
- Бухал вчера, скотина?
- Да,пару капель, для сна.- Стал оправдываться Джек.- Слушай босс, если хочешь наказать меня-просто ори громче.
- Ты, говнюк, совсем страх потерял, тон убавь!- Джон достал из холодильника бутылку пива и на глазах у Джека сделал три жадных глотка.
- Босс, ну ты вспомни нашу первую встречу.- Джек разлёгся на диване, и закинул ногу на ногу.- Мы тогда как собаки лаялись, чуть до драки дело не дошло.
- Да ты и тогда был в *опу пьяный. Ладно, нехрен старое ворочить. Лесли, душа моя, зайди пожалуйста.
Жена Бишопа не заставила себя долго ждать. Всё это время она стояла у двери и подслушивала. Она даже и не собиралась это скрывать, Лесли зашла в кабинет и усевшись в кресло, поправила своё дорогое платье.
- К сожалению с моей семьёй ты уже знаком.- Джон глубоко выдохнул, посмотрел на жену и продолжил.- Моя любимая дочурка Анжела, каждый вечер уходит куда-то из клуба, возвращается поздно, пьяная. Походу, как восемнадцать стукнуло, так остатки мозгов растеряла. Вся в свою мамашу.
- Так от меня чего нужно?- Спросил Джек.- Кому шею свернуть?
- Найди виновного и накажи. Сломай пару рёбер, вырви пару зубов, если посчитаешь нужным, то убей. - Джон широко улыбнулся, радуясь такой покорности.- За мою дочь головой отвечаешь. Теперь вали отсюда, мне нужно с женой поговорить.
Джек вышел из каббинета в лёгком недоумении. Мысли с трудом складывались в голове. И хотя похмелье уже осталось позади, каждая идея в голове отбивалась лёгкой болью. Война с семьями, Анжела, "хранилище". Джеку просто хотелось недельку отдохнуть, от грязной работы. От убийств, погромов, кровавых бань, которых нужно было устраивать чуть ли не каждый день. Захотелось вернуть те старые, добрые времена. Те времена, когда он был счастлив.
Всё началось в Канзасе, в городе Гарден-Сити. Этот город называли "приютом кочевника". И действительно, это был город авантюристов, путешествиников, и искателей приключений. Горожане были доброжелательны к чужакам и это принесло городу хорошею репутацию. Все знали друг друга в лицо, жители были словно большой семьёй. Здесь было всё: оружие, еда, медикаметны. Там и вырос Джек Гилл. Его отец, держал оружейный магазин, а мать была секретарём Губернатора. Однако Джек был единственным, кем город был недоволен. Он был хулиганом, коих свет не видел, постоянно хамил и издевался над людьми. Шли годы, Джек утихомирил свой пыл и дабы загладить вину, записался в ополчение. Заботливый отец научил Джека обращаться с огнестрельным оружием. Вскоре отец Джека отошел от дел, оставив оружейный магазин на плечи сына. И всё бы шло хорошо, но однажды город посетили мафиози Бишопа. Их требование было просто: деньги за свободу. Их было человек семь, все хорошо вооружены и обучены. Целый день, горожане Гарден-Сити стояли в очередях, дабы отдать свои кровные деньги этим ублюдкам. И когда очередь дошла до Джека, тот резко выхватил револьвер 44 калибра и молнеиностно всадил каждому мафиози пулю в голову. Последнего гангстера, Джек забил до смерти, когда тот оцепенел от неожиданности.
Горожане с ужасом смотрели на него. Они смотрели на него как на хищного зверя. Они его испугались. Целую минуту жители города стояли и смотрели на Джека, никто не мог сказать ни слова. Все знали, что теперь семья Бишопов перебьёт их все.
Губернатор принял решение отдать буйного Джека. И никто, даже родители не стали отговаривать Губернатора.
Когда приехали гангстеры, Джек один стоял на главной площади и под полящими лучами солнца, махал им белым флагом. Честно рассказав им, что случилось с гангстерами, Джека ударили прикладом автомата по лицу, связали, бросили в багажник грузовика и отвезли в Нью-Рино. Так Джек познакомился с Генри.
Он уже подготовился к смерти, однако дальнейшее развите событий трудно представить. Джека пинками повели к боссу. Следующие три часа разговоров были пропитаны матом, угрозами и ненавистью с обеих сторон. Началось всё со знакомства, затем Бишоп поинтересовался, зачем он убил гангстеров. Фраза "Я плачу тем, кто это заслуживает" разожгла конфликт. Джон стал угрожать расправой, тот в ответ назвал его старым пердуном. Закончилось всё тем, что устав от криков, Джон предложил Джеку стать его заместителем в вопросах по оружию. Он бы с удовольствием отказался, ели бы не тот факт, что его выгнали из города.
Закончив вспоминать свою прошлую жизнь, Джек с грустью пошел в казино, планируя сегодняшний день.

Спасибо за внимание, буду рад любой критики и советам.

Реактор, Доброго тебе утра и снова красивая девушка из убежища

Красиво

Просто красивая няша из убежища