Джои реактор

Пыль и Ржавчина.

Геккон на этот раз попался старый и жёсткий. Джон запил жареное мясо водой из фляги, закидал кострище песком и пошёл к машине. Грязно-серый «Крайслис Хайвеймен» стоял среди Пустоши. Три из четырёх фар были разбиты, радиаторная решётка оскалилась кривыми обломками металла. Массивные плавники заканчивались треснувшими стоп-сигналами, крышка багажника давно потерялась в странствиях. На огромном капоте красовался шильд с рекламным слоганом: «Ничто не остановит Хайвеймен».

Джон провёл рукой по шершавому кузову. Ржавый металл раскалился под палящим солнцем. Лет двадцать назад на эту развалину не позарились бы даже собиратели металлолома. Сейчас у Джона были все основания предполагать, что перед ним самая работоспособная машина на североамериканском континенте. Он сел за руль «Хайвеймена», хлопнул скрипящей дверью и повернул в замке ключ зажигания. Спящий ядерный реактор перешёл в активный режим, загудела система охлаждения. Бортовой компьютер вывел на экран основные показатели. Хозяин машины быстро пробежался взглядом по столбцу зелёных чисел и остался ими доволен. Если продолжать ездить в обычном режиме, топлива ему хватит лет на десять. А это значительно больше того срока, который рассчитывал прожить Джон. Он нажал на педаль, и атомобиль ожил.

* * *

— Здесь свободно?

— Что?! – от прикосновения чужой руки Джон Колуэлл моментально проснулся. – Я сдам лабы на следующей неделе, мистер Клауд…

Джон надел свалившиеся на стол очки и замолк на полуслове. Вместо пожилого профессора перед ним стояла студентка. Она сделала вид, будто не услышала предыдущий вскрик.

— Через пару минут звонок. Ты не против, если я сяду рядом?

Джон окинул взглядом полупустую аудиторию и промямлил:

— Да, почему бы и нет…

Незнакомка бросила сумку с учебниками под ноги и села рядом. Рыжая грива кучерявых волос дополняла симпатичное курносое лицо в веснушках. Даже строгая институтская форма не могла скрыть спортивную фигуру и внушительную грудь. Впрочем, это было неважно – наличие любой девушки на кафедре прикладной физики было чем-то из ряда вон выходящим. Шанс же того, что она подсядет к Джону, по его подсчётам, стремился к нулю. Однако…

— Ты читал последние работы Оппенгеймера младшего? Он очень убедительно выступает в защиту мирного атома, – словно продолжила прерванный разговор студентка.

— Я… конечно… то есть… вы ко мне обращаетесь? – мысли в голове Джона играли в чехарду, перескакивая от ядерной физики к взаимоотношениям полов.

— Естественно, к тебе! Мне показалось, ты умник, а не один из этих плейбоев с экономики.

— Простите?

— Мэри. Мэри Олсон, – рыжая протянула Джону руку. – Я училась на международной экономике, но тамошние тупицы вконец достали меня. Их интересуют только две вещи: курс доллара и то, что у меня под юбкой. Трём из них я дала шанс, но как можно спать с человеком, который не знает, что такое горизонт событий?

Джон уставился на Мэри, как на инопланетянина. Разум, который на раз-два решал тригонометрические уравнения, пасовал перед самоуверенной девушкой, увлекающейся наукой. «Э, ребята, – говорил мозг Джона, – давайте тут без меня. Про это я в книжках не читал».

— Колуэлл… Джон… Дасти, — выдавил он, наконец, – то есть Джон Дасти Колуэлл. Думаю, у нас вам понравится. Тут, знаете, не лазят девушкам под, кхм…

— Не будь занудой, Джон. Я не одна из тих поехавших на сексуальных приставаниях и вовсе не против покувыркаться в постели. Просто моим подружкам важно, чтобы у парня был мустанг; мне – чтобы ай-кью больше, чем у моей морской свинки. А у меня довольно сообразительная морская свинка! – хихикнула она и подмигнула Джону.

Тот захотел вставить остроумный комментарий и даже открыл рот, но, к сожалению, на этом дело застопорилось.

— …возвращаясь к теме горизонта событий. Вы знаете… я в целом считаю, что Хокинг лучше Скорца описывает эту тему… — сказал он первое, что пришло в голову. И тут же пожалел, посчитав, что сморозил чушь.

Джон украдкой взглянул на собеседницу — та слушала его затаив дыхание. Глаза Мэри блестели.

— Ну, во-первых, — выдохнул Джон. – Оппенгеймер берёт за основу морально устаревшую математическую модель теории относительности, от которой даже Эйнштейн в итоге отказался. А тот же доктор Клауд экспериментально установил, что скорость света…

* * *

Старый атомобиль нёсся по пустынному шоссе сгинувшей Аризоны, поднимая за собой клубы радиоактивной пыли. Водитель устало глядел на дорогу сквозь паутину трещин на лобовом стекле и прислушивался к попискиванию счётчика Гейгера. Когда-то, до Войны, прибор вмонтировали в приборную панель атомобиля для того, чтобы следить за утечками реактора. Сейчас счётчик больше помогал отслеживать внешний уровень радиации и миновать встречные очаги.

Джон достал из бардачка выцветший бумажный атлас. Благодаря потрёпанной книжке ему удавалось огибать города задолго до того, как писк счётчика становился чаще и громче. Однако чёртова уйма уничтоженных ракетами военных объектов не была отмечена на картах. Наткнёшься на такой – и ночью в туалет сможешь ходить без фонарика. Дни твои будут сочтены. Старик Джон не боялся смерти, но не стремился к ней. В мире пыльных бурь, жажды и радиации выживание входит в привычку, становится образом жизни.

Коллуэл почесал колючую грязную бороду, и продолжил рассматривать атлас, изредка поглядывая на дорогу. «В этом районе не было крупных населённых пунктов. Можно попытать счастье здесь. Вдруг, кто-нибудь выжил… Так, в 6-14 ничего». Вытащив из-за уха карандаш, он поставил крест в один из квадратов, на которые был расчерчен атлас. Весь северо-западный угол карты походил на большое кладбище.

Дверь женского общежития отворилась с предательским скрипом.

— Тихо ты! – шикнула Мэри то ли на неё, то ли на Джона. – Если разбудишь мисс Бичем, она выгонит тебя взашей!

Они тихонько прокрались по длинному коридору мимо посапывающей на стуле консьержки и, дойдя до комнаты №117, скользнули внутрь. Джон потянулся к выключателю, но подруга перехватила его руку на полпути. Он удивлённо взглянул на укутанную сумраком девушку.

— Мы же пришли сюда заниматься теорией вероятности. – он сам не понял, был это вопрос или утверждение. – Завтра экзамен.

— Заниматься будем обязательно, только учебники нам на этот раз не понадобятся…

Колуэлл почувствовал, что пальцы девушки расстёгивают пряжку его ремня. Перехватив инициативу, он поцеловал Мэри, подхватил на руки и понёс к кушетке.

— Какова вероятность того, что мы завтра сдадим теорию вероятности? – она смеялась и тёрлась об него, словно кошка.

— С нашим графиком «занятий» — невелика, – усмехнулся он. – Но если мне суждено сделать выбор между ночью с тобой и дипломом инженера, боюсь, у алтаря науки нет шансов…

— Ерунда! Ты знаешь тервер лучше преподавателя, а я… у нас впереди вся ночь. Перерывы каждый час: будешь читать мне конспекты, а я выкурю пару сигарет – и по новой, до утра!

— Чертовка! – пробурчал Джон, не отвлекаясь от застёжки лифа. – Мы же договорились, что оба бросим!

— Я удивляюсь тебе, Джон Колуэлл. Ты способен собрать осцилограф из старого радиоприёмника, но при этом не можешь справиться с бюстгальтером! – лукавая улыбка Мэри блестела в ночном сумраке.

— Не уходи от темы!

Бюстгальтер отлетел в сторону, и грудь, слегка колыхаясь, сама легла в ладони.

— Хорошо, хорошо, дорогой, раз обещала, больше никаких сигарет. Мэри Олсон держит своё слово… Ах!

Через два часа они сделали перерыв, но им было не до лекций.

— Чёрт, это было классно. Выбирая между тобой и курением, я не прогадала.

— Сколько мы с тобой вместе? Год, два?

— Я познакомилась с тобой на первом курсе… Третий год, получается.

— Как быстро летит время. Будто ещё вчера слушал ту лекцию профессора Клауда. Слушай, рыжая, а чего мы ждём? Давай поженимся?

— Джей, кроме тебя, мне не нужен ни один оболтус в целом мире, но под венец до тридцати пойду, только если мир перевернётся кверху дном, я получу на завтрашнем экзамене балл выше твоего или произойдёт какое-нибудь другое невероятное событие. Ну какая из меня жена: кроме физики и секса я ничем заниматься не умею, да и не хочу!

— Как по мне, так отличная! Ладно, будь по-твоему. Физика или секс?

Она обвила его бёдра ногами, и они слились в поцелуе.

На экзамене по Теории Вероятности не выспавшаяся, но счастливая Мэри Олсон с трудом наскребла на тройку. Джон Колуэлл был отправлен на пересдачу.

* * *

Странник мчал сквозь небольшую рощицу из высохших, чахлых деревьев. Судя по всему, здесь когда-то был сад или фермерское хозяйство, но растительность не сумела приспособиться к новому климату. На грунтовой дороге иногда попадались пни, кустарники и камни. Мимо промелькнул полуразрушенный амбар с лежащим рядом остовом трактора, но Джон не обратил на них внимания: превратившееся в труху сено и кости скота его не интересовали. Он с тревогой вслушивался в писк счётчика Гейгера, который немного участился за последние полчаса.

Вдруг Хайвеймен подскочил на незамеченном ухабе, колёса оторвались от земли. Со скрежетом приземлившись, атомоход осел на левую сторону. Спереди появился нарастающий стук. Бортовой компьютер немного подумал и вывел сообщение: «подвеска повреждена».

Джон плюнул от досады и остановил хромающий "Крайслис". Выйдя из машины, он увидел печальную картину: левое колесо стояло под совершенно неестественным углом. Из недр багажных ящиков Странник достал домкрат. Подняв Хайвеймен достаточно высоко, Колуэлл полез оценивать поломку.

Мощный торсион подвески остался невредим, а вот верхний рычаг, на котором крепилось колесо, просто развалился от удара. У Джона была с собой портативная сварка, которая могла питаться от реактора Хайвеймена, но ржавые обломки рычага буквально распадались в труху. Как назло, подходящей железки он не припас.

В голове назойливой мухой летала идея, но Колуэлл никак не мог поймать её. Было ощущение, что он видел недавно решение этой проблемы, ещё до того, как она появилась. Только что, когда ехал мимо скрюченных стволов и заброшенной фермы… Точно! Ферма! Рядом с ней был вросший в землю трактор. В нём наверняка найдётся подходящая деталь, которую можно приварить на места оторванных креплений.

Старик выбрался из-под "Хайвеймена", достал из багажника огромный разводной ключ. Закинув его на плечо, он пошёл к амбару.

Джон протёр от пыли треснувшие очки. Когда путешествуешь по пустоши на своих двоих, а не под защитой скоростного металлического атомобиля, нужно быть готовым ко всему. Пустошь коварна и лишь на первый взгляд мертва: те существа, что пережили ядерное пекло, за несколько поколений смогли приспособиться к новому негостеприимному миру. Они стали в три раза больше и в десять – опаснее. Джону уже приходилось иметь дело с гигантскими насекомыми и животными-мутантами. В Пустоши охотник и жертва ежеминутно менялись ролями: не сожрёшь ты, так сожрут тебя.

Оглядываясь вокруг и держа наготове разводной ключ, старик приблизился к бурому от времени трактору. Судя по всему, его бросили задолго до войны, ещё когда жидкое топливо только начало дорожать. Впрочем, даже несмотря на десятилетия под открытым небом, металл был на удивление живым. Одна из мощных кованых тяг отлично подходила для ремонта "Хайвеймена". Джон накинул на головку стопорного болта ключ, потянул на себя. Как он и ожидал, за долгие годы болт прикипел к детали. Плюнув на обе ладони, Колуэлл всем весом навалился на ключ с другой стороны. Через секунду трактор сдался, болт с громким скрежетом повернулся на пару градусов. Внутри двигателя послышался странный шелест, будто древняя машина ожила от прикосновения человека. Джон моментально отшатнулся от ржавого остова. Из трещины в картере выбрался скорпион размером с кошку. Чёрный панцирь блестел на солнце, а огромный мясистый хвост с жалом на конце подрагивал и издавал стрёкот. Восемь пар алых глазок-бусинок уставились на человека. Членистоногое было готово в любой момент сделать выпад, но выжидало.

Джон на своей шкуре пробовал, насколько опасен яд даже относительно некрупных рад-скорпионов. А ещё он знал, что в гляделки у этой твари ему ни за что не выиграть. В какой-то книжке из курса общей биологии упоминалось: скорпионы паршиво видят, реагируют они больше на движение. Он медленно опустил левую руку к карману штанов, осторожно вытащил оттуда небольшой перочинный ножик и резко швырнул его. Приём удался, улетевший в канаву предмет отвлёк тварь, та бросилась в ту же сторону. Мужчина не растерялся и наотмашь ударил скорпиона тяжёлым разводным ключом. Панцирь членистоногого лопнул, забрызгав всё вокруг белёсыми внутренностями. Расплющенное паукообразное ещё некоторое время в агонии загребало лапами пыль, но скоро поджало их и затихло.

«Всё это очень плохо». – Проносилось в голове Странника. – «Пора было уходить отсюда, при том как можно скорей. Если встретишь детёныша рад-скорпиона, то поблизости наверняка будет ещё с десяток таких же, а то и сама мамаша. Скорее всего она не обрадуется, что я превратил одного из её малышей в отбивную».

Словно в подтверждение его мыслей из недр амбара послышался знакомый шелест, только гораздо более громкий.

«К чёрту трактор! Каждая секунда промедления смертельно опасна».

Нужно отходить обратно к атомоходу и уезжать отсюда, пусть даже на трёх колёсах. Судя по всему, он наткнулся на гнездо рад-скорпионов, а это не шутки.

Шелест перешёл в стрёкот. Колуэлл вскочил на ноги и бросился наутёк. За спиной раздавались щелчки взрослого рад-скорпиона, у странника не было ни малейшего желания встретиться с ним. Джон успел пробежать десяток футов, как вдруг услышал всхлип. Несмотря на опасность, он остановился как вкопанный. Стрёкот скорпиона, исходящий из руин, не прекращался. Галлюцинация? Снова этот звук! Нет, не этот, другой… но проклятые хвостатые пауки могут только шелестеть да скрежетать клешнями. Он уже слышал когда-то подобное, это…

«Плач! – осенило Джона, – это сдавленный детский плач!»

Ни секунды не раздумывая, старик развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал обратно к амбару. При помощи ключа он раздвинул створки ворот и пробрался внутрь.

Там было жарко и темно. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к сумраку, и каждую секунду своей слепоты Джон ждал смертоносное жало. Однако сквозь полумрак начали проступать очертания предметов, а Колуэлл был ещё жив. Громкий стрёкот давил на мозг, отвлекал внимание. Преодолевая животный страх, человек двинулся вглубь амбара. Перед собой он держал разводной ключ.

Стены, бочки и ящики вокруг были покрыты молочно-белыми созревшими яйцами, внутри которых копошились многолапые детёныши. Скоро они вылупятся и им понадобится много еды…

Из разрушенной крыши на дальнюю стену падал луч солнца. Рассеянного света хватало, чтобы увидеть самку рад-скорпиона. По сравнению с ней недавно убитый малыш казался просто букашкой. Массивное тело было в длину футов шесть, а хвостом мамаша могла запросто достать до второго этажа. Каждая клешня исполинского членистоногого была способна расколоть голову человека.

Смертоносная грация порождения Пустоши гипнотизировала. Джон сам не заметил, как почти перестал дышать. Несколько секунд он разглядывал самку. Потом он снова услышал всхлип.

По бокам от рад-скорпиона в страшных, неестественных позах, лежали люди. Бледная кожа сильно натянута, лица искажены болью, глаза выпучены. Скорее всего, они были ещё живы, но парализованы. Спасти их надежды не было: самка накачала их ядом настолько, что никакое лекарство уже не поможет. Они пойдут на корм вылупившимся малышам.

Перед монстром лежала на спине девочка лет двенадцать. Она пыталась отползти от чудовища на локтях. Скорпион не пускал, держа её клешнёй за ноги. По щекам ребёнка текли слёзы, но она не кричала, а лишь тихо всхлипывала, в ужасе смотря на зависшее над ней жало. Самка не спеша, словно прицеливаясь, опускала хвост ниже и ниже.

Ядовитый шип коснулся бедра девочки одновременно с тем, как брошенный ключ лязгнул о панцирь чудовища. Джон не услышал крика, но дитя зажмурилось так, что он словно сам ощутил боль от укола и расползающегося по телу яда.

От неожиданного удара рад-скорпион отдёрнул хвост и выпустил девочку. Моментально развернувшись в сторону Джона, монстр попятился назад. Инструмент не нанёс паукообразному никаких заметных повреждений, но испугал порядочно.

План изначально был так себе. Джон привлёк внимание противника и бросился наутёк. Скорпион ринулся за ним. Нутром почувствовав приближение смерти, Колуэлл бросился влево. В дюйме от его плеча мелькнуло жало. Впереди он заметил одну из вертикальных несущих балок, на которой держалась кровля. Времени размышлять не было, от следующего выпада он спрятался за ней. Хвост скорпиона описал в воздухе дугу и с размаху воткнулся в трухлявое дерево. Джон отпрыгнул от столба, а самка дёрнула хвост, выдрав жало с куском древесины. Старик, спотыкаясь, отступал. Мамаша снова занесла хвост для удара, как вдруг подкосившаяся балка скрипнула и рухнула на членистоногое. Сверху грохнулось несколько листов железа. Это не убило чудовище, но чтобы выбраться из завала, ему необходимо некоторое время. Колуэлл уткнулся спиной во что-то твёрдое и машинально развернулся. Перед ним стояла закупоренная бочка. Между скорпионьих яиц едва читался выцветший оранжевый треугольник.

Джон не поверил своей удаче. Вытащив из-за голенища сапога длинный нож, он проткнул резервуар. Из него начала бить струйка с характерным запахом. Как он и предполагал, это оказалась топливо. Проделав в бочке ещё несколько дыр, он перевернул её и пинком отправил в сторону завала, из-под которого выбирался рад-скорпион. Странник вытащил из нагрудного кармана зажигалку, несколько раз чиркнул кремнем. Искра упала в лужу горючего у ног. Пламя побежало догонять бочку.

Завал моментально превратился в огромный костёр. Объятый пламенем Рад-скорпион вырвался из-под обломков и начал крутиться на месте, пытаясь найти выход из кольца огня. Он пищал и свистел от ожогов, скрежетал клешнями, но без толку. Тем временем огонь добрался до сухой соломы – через минуту заполыхал весь амбар. Закрывая лицо руками, Джон пробежал мимо корчащегося в муках скорпиона, взял на руки отключившуюся девочку и выбежал из горящего здания. Он слышал, как за его спиной оно обрушилось, похоронив под обломками и парализованных людей, и самку рад-скорпиона с её многочисленным выводком.

* * *

— Профессор Клауд нас ненавидит, – пробурчала Мэри. Она сидела на чертёжном столе и болтала босыми ногами. – Он завидует тому, что у тебя молодая и красивая жена.

— Ерунда, с чего ты взяла? – ответил Джон, не отвлекаясь от показаний десятков приборов.

— А зачем он отправил нас сюда? Записывать пути нейтронов могут даже первокурсники. Дурацкий ускоритель частиц. Из-за этого эксперимента нам придётся торчать под землёй целых две недели! Почему он сам не пялится в эти мониторы сутки напролёт?

— Дорогая, пожалей старика: ему уже седьмой десяток. Даже просто спуститься сюда по лестнице, на глубину 150 метров, будет для него подвигом. А назад, боюсь, он уже не поднимется… Что такое? Мне казалось, тебе нравятся масштабные эксперименты.

— Вот именно: масштабные! А мы торчим здесь и черкаем в тетрадку циферки. Практического применения теориям Клауда нет никакого, мы с тобой просто работаем на очередную бестолковую статью этого хрыча.

— Зато нас укажут в соавторстве. Эта бестолковая статья может стать лучшей строчкой в библиографиях наших кандидатских работ.

— В моей-то уж точно, потому что пока это единственная там строчка. Да и то в перспективе.

— Отнесись к этому как к отпуску. Две недели вдали от мира, только мы вдвоём!

— Угу, ни в кино сходить, ни на пляж съездить. Хорошо ещё, что тут догадались оборудовать нормальный санузел.

— К слову, я на досуге покопался в архивах: оказывается, здесь когда-то было бомбоубежище! Похоже, Институт решил найти свою выгоду в правительственной программе и переоборудовал его в лабораторию. Это объясняет, откуда здесь столько закрытых помещений.

— Ха, а я-то думала, как это ректор смог раскошелиться на такой дворец-под-горой! Значит, хитрюга отстроился на деньги налогоплательщиков. Наверняка ещё и навариться сумел.

— Место действительно удачное. Мы так глубоко, что внешний мир почти не влияет на чистоту опытов по изучению движения частиц. Идеальный эксперимент! Что за чёрт?

— Гм? – Мэри отвлеклась от разглядывания своих пяток, спрыгнула на пол и подошла к компьютеру, за которым сидел Джон. Она ткнула пальцем в зелёный экран. – Откуда взялся этот скачок излучения только что?

— Понятия не имею. Все приборы словно взбесились.

Внезапно свет потух. Несколько секунд в лаборатории царила абсолютная тьма, после чего с характерными щелчками по очереди начали включаться светильники. Разом загудели лампы внутри заново загружающихся компьютеров.

— Что происходит? – обескуражено спросила Мэри.

— Мы только что перешли на резервное питание. — Джон старался как можно более трезво оценивать ситуацию. – Это значит, что внешний источник отрубился. Может быть, проблемы на электростанции?

— За секунду до этого был сильный выброс излучения, притом явно на поверхности.

— Совпадение? Неспрогнозированный выброс на солнце?

— Джей, чтобы приборы в этой пещере смогли засечь такой выброс, солнце должно быть на соседней улице.

— Ты права. Наверное, сбой… Нужно выбираться отсюда!

Он рванулся к выходу из комнаты, но жена схватила его за локоть.

— Постой! У меня сердце не на месте от всего этого. Давай дождёмся, когда компьютеры загрузятся, и ещё раз посмотрим на показания.

Через полчаса они молча смотрели на распечатанные графики.

— Этого не может быть, – прошептала девушка, – просто не может быть…

— Включи радио, – сипло отозвался Джон.

Супруга подошла ко встроенному в стену приёмнику и начала крутить реостат. Из динамиков доносились только помехи.

Джон включил какой-то архаичный прибор в дальнем углу зала и стучал по крупным клавишам терминала.

— Поверить не могу… значит, они всё-таки сделали это, Мэри. Они сбросили бомбы.

— Нам конец? – спросила она без дрожи в голосе.

— Пока нет. Похоже, война оживила это убежище. Если верить компьютеру, половина систем не работает – наверное, их просто демонтировали, чтобы установить здесь ускоритель. Главное, генераторы в порядке. Система очистки воздуха работает вполсилы, но она рассчитана на несколько сот человек. На нас двоих должно хватить с лихвой. Водяные фильтры попробуем запустить в ручном режиме… Нам повезло, что в момент взрыва дверь была закрыта.

— А что мы будем есть? Выходить сейчас наружу – самоубийство. Уровень остаточной радиации будет смертельным десятилетия…

— У нас достаточно еды с собой и чёртова уйма времени подумать, что делать дальше. Может быть, мы с тобой просто тронулись от сидения под землёй, и наверху всё в порядке. В этом случае через несколько дней нас хватятся и вытащат наружу, а в институтской газете появится сатирическая заметка про двух жертв холодной войны.

Мэри улыбнулась и обняла мужа. Он погладил её по рыжим волосам и заметил, что среди них теперь есть серебряные локоны.

Через несколько дней за ними никто не пришёл.

* * *

Если вам понравилась эта графомания, то чуть позже выложу продолжение. Пост и так монструозный получился. Если дочитали до конца, буду очень рад любым отзывам.

Коготь смерти по-Веллингтонски. Pork pot pies. Мясное рагу с овощами и слоеным тестом. Вселенная: Fallout

Здравствуй, честной народ. Сегодня хочу показать достаточно удачное блюдо, которое я откопал в фанатской поваренной книге по вселенной Фоллаут.

И вот сразу небольшой дисклеймер: рецепты в книге - яркий пример фанатской любви к определенному миру - не стоит относиться к этому чересчур серьезно и искать рецептов из настоящего брамина или шашлыка из игуаны. В конечном счете- помимо развлечения, книга имеет прямую цель показать реально работающие рецепты и как пока показывает мой практический опыт по этой книге- они там действительно есть. Так что лично я рад тому, что в мире есть такие увлеченные люди. Поэтому предлагаю приготовить и получить от процесса максимум удовольствия.

Итак, понадобятся эти парни:
- 1 кг свиной лопатки (мякоти когтя смерти)
- 3 ст.л. муки
- 1ч.л. соли
- 1ч.л. черного перца
- 2 стебля сельдерея
- 2 средние морковки
- 1 луковица
- 1 лук порей
- 3-4 зубка чеснока
- веточка розмарина или 1ч.л. сушеного
-1\2 ч.л. тмина
- 50мл водки (опционально)
- 2 ст.л. томатной пасты
- 1 стакан куриного бульона или воды
- 2 средние картофелины
- 2 лавровых листа
- горсть-другая мелких шампиньонов
- 2ч.л. крахмала и 50мл холодной воды
- готовое слоеное тесто из супермаркета)
- 1 яичный белок

- В подходящей миске или зип-лок пакете смешать мясо, муку, соль и перец. Перемешать, чтобы мясо было равномерно покрыто мукой.

- Разогреть 2-3 ст.л. растительного масла в сковороде. Удобнее, если вместо сковороды будет чугунная кастрюля - тогда в ней можно и обжарить и дальше продолжать процесс готовки, не пачкая другую посуду.
- Выложить мясо в один слой и обжарить по 2-3 минуты с каждой стороны. Готовое мясо складывать отдельно. У меня получилось три захода.

- Влить еще 1ст.л. масла (если после обжаривания мяса вытопился жир, то масло использовать не нужно). Добавить нарезанные небольшими кубиками сельдерей, морковь, лук и порей. Добавить порубленный чеснок, розмарин, тмин. Готовить, помешивая минут 5-7, пока овощи не осядут и не станут мягкими. На этом этапе можно влить водку и соскрести лопаткой возможно прилипшие части со дна кастрюли. Я момент с водкой попросту пропустил.

- Добавить томатную пасту и тщательно перемешать. Влить куриный бульон или кипяток, прибавить нарезанный кубиком картофель, присоединить к этой честной компании лавровые листки и вернуть свинину. Перемешать. Жидкость должна почти покрыть мясо. Если ее мало- добавить.
- Довести до кипения, а как закипит, убрать огонь до ниже среднего, накрыть крышкой и готовить полчаса-минут 40.

- Добавить шампиньоны. Если мелких не нашлось, можно нарезать крупные. Готовить 15 минут.
- Убрать лавровые листья. В чашке смешать воду с крахмалом и влить все к мясному рагу. Аккуратно перемешать. Соус станет заметно гуще. На этом этапе можно откорректировать по вкусу на соль и черный перец.
- Разогреть духовку до 200С.
- Разложить рагу по порционным формам и емкостям. В условиях сего замечательного апокалипсиса, когда под рукой чудесным образом есть и овощи и свинина, но категорически нет форм для запекания- можно использовать консервные банки. Я взял из под кукурузы и польской тушенки. Кстати, в низкой и широкой банке мне понравилось больше всего.
- Накрыть емкости тестом, отрезав негармонично торчащие края. Прижать края. Смазать тесто разболтанным белком. Я люблю присыпать тесто кунжутом, поэтому особо себя и не сдерживал.
-Запекать 15 минут или пока тесто не станет уверенно коричневым.

И вот в принципе мы имеем обычное мясное рагу с овощами, но есть в нем нечто приятное, уютное и цепляющее. От готового рагу исходит приятный запах выпечки и хочешь-не хочешь, а проходя мимо отщипнешь кусочек теста.
Я специально для сравнения оставил немного рагу, которое не запекал и смело могу сказать, что разница есть. Версия запеченная становится насыщеннее, гуще и вкуснее.

Тесто поднимается, становится объемным и воздушным и какой же это кайф макать в соус оторванным хлебным мякишем. В общем зачете все стандартно - мягкое мясо и овощи - все, как я люблю в общем. Полировать пивом. Или не пивом. Главное, чтобы с удовольствием и от души.

Фирменный чили «у Кэрол». Вселенная Fallout.

Здравствуй, честной народ. И года не прошло, как я добрался до этой вселенной. С нового года я являюсь счастливым фанатом, обладающим официальной поваренной книгой по миру Фоллаута. С зимы я опробовал несколько позиций и сейчас потихоньку начну делиться понравившимся. Поскольку я отношу себя к почитателям Чили кон Карне, то был приятно удивлен, встретив тут эту позицию. 

А теперь вместо интро:

"Знаю это немного, но это моё заведение. Если тебе что-нибудь понадобится — дай знать. Грета принесёт тебе любую еду, а я занимаюсь комнатами. - Кэрол".

Заведение «у Кэрол» находится в Историческом музее, в Подземелье. ( в третьем Фоле, если кто забыл) Владельцы сего места - два гуля Кэрол и Грета. Кэрол сдает комнаты, где за 120 крышек можно вздремнуть. Грета отвечает за провизию.

Именно чили в самой игре я не помню, но вполне могу понять фанатскую увлеченность автора книги, Виктории Розенталь и с удовольствием нафантазировать себе помимо чили еще и Брамина, тушеного с луком и картофелем, жаркое из белки с грибами и пирог из странного мяса на закуску... 

Думаю, такое вполне могло быть частью нехитрого меню, небольшой гостиницы
Ладно, о впечатлениях потом, а сейчас – к процессу.

Понадобится вот что:
- 450г говядины
- 450г телятины (она у меня была в виде колбасок. Купил по случаю и вот пригодилось)
- 2-4 стручка свежего чили-перца. Насчет количества поясню ниже
- 2 сладких перца (или по одному красного и желтого цвета)
- 2 средних луковицы.
- 2ст.л. зиры (кумин). Да, именно 2 столовых ложки. Без горки.
- 2 ст.л. молотого чили. В виде порошка или хлопьев.
- 1 ст.л. коричневого сахара
- 2-3 ч.л. вустерского соуса
- 4 зубка чеснока
- по 200г готовой фасоли из банки белой и красной.
- банка помидор в собственном соку. 700-800г. Помидоры вместе с соком.
- 3 лавровых листка
- Соль- 2 ч.л+
- Черный перец - 1 ч.л.
Насчет замен, как обычно, в конце.

Боб Кросби и счастливые времена.

Добрый вечер, реакторослушатели. Сегодня на волнах эфира радио Реактор у нас Боб Кросби.

Боб Кросби был руководителем джазового оркестра и вокалистом, ставшим более известным благодаря своим группам «Crosby» и «Bob-Cats».

Джордж Роберт Кросби (23 августа 1913 - 9 марта 1993) родился в городе Спокан, штат Вашингтон.

Он был самым младшим из семи детей: пяти братьев и двоих сестер. Его родителями были бухгалтер Гарри Кросби и Кэтрин Хэрриган, дочь ирландского строителя.

Боб начал петь с Ансоном Виксом и «Dorsey Brothers». Свою первую группу он возглавил в 1935г, когда участники коллектива Бэна Поллакса выбрали его лидером. Самой же известной его джазовой группой была «Bob-Cats», участниками которой стали некоторые члены его оркестра (Оркестр Боба Кросби). И оркестр, и группа играли в стиле дикселендского джаза, предвестника расцвета традиционного джаза 40-ых годов. Голос Боба Кросби был подобен голосу его брата, Бинга Кросби, но без столь обширного диапазона.

Оркестр Кросби и группа «Bob-Cats» имели в своем арсенале множество хитов, таких, как: "Day In, Day Out", "You Must Have Been a Beautiful Baby ", "Dolores" и "New San Antonio Rose". Перед самой войной особую популярность имела композиция с замечательным трио бас-гитары и двух ударных установок - «Big Noise From Winnetka».

В ходе Второй мировой войны Боб Кросби провел 18 месяцев в Морских пехотинцах, путешествуя с группой в Тихом океане. Его радио-шоу «The Bob Crosby Show», транслируемое NBS и CBS, пользующееся успехом все военные годы, в 1953 году получает дневной получасовой эфир на CBS и транслируется вплоть до 1957 года.

Как исполнитель и ведущий, Боб Кросби обладал огромным обаянием и остроумием в сочетании с умением держаться на заднем плане. Кросби был женат и стал отцом пятерых детей.

Устойчивая популярность Оркестра Боба Кросби и группы «Bob-Cats», чья биография написана джазовым историком Джоном Чилтоном, стала неоспоримой в 50-ых и 60-ых, когда участники обоих коллективов, Боб Хаггарт и Янк Лаусон организовали группу свободного стиля, комбинируя Дикселенд и Свинг с частой сменой солистов. С конца 60-ых до середины 70-ых группа носила название «The World's Greatest Jazzband» и поддерживала традиции музыки Боба Кросби.

Боб Кросби скончался в 1993 году от рака, дожив до восьмидесятилетия.

А теперь музыка.

Автором этой песни является сам Боб Кросби и исполнили её впервые в 1949 году Кросби и
«Bob-Cats».

Итак, к Вашему вниманию, Happy Times.

Элтон Бритт (Elton Britt) и его лихорадка

Сегодня на волнах импровизированного радио Реактор мы поговорим немного об Элтоне Бритте, кантри певце, музыканте и авторе песен.

Элтон Бритт (урождённый Джеймс Элтон Бейкер) родился 27 июня 1913 года недалеко от города Маршалл, штат Арканзас, США.

Его отцом был Джеймс Бейкер, у него было две младшие сестры, Гретта Сандерс и Друз Бейкер, и младший брат Арл Бейкер.

Бритт родился невероятно больным, поэтому его назвали только когда ему исполнился год. Джеймс — в честь отца, а Элтон — в честь человека, который следил за его здоровьем в младенчестве.

Элтон начал играть на гитаре в возрасте 10 лет, скорее всего, вдохновленный своей семьей, которая также интересовалась музыкой, и в конце концов он открыл для себя творчество Джимми Роджерса, который вдохновил его научиться петь йодль, что он научился делать исключительно хорошо - его контроль дыхания был настолько хорош, что он часто мог задерживать дыхание на несколько минут под водой.

Карьера Бритта началась в 1930 году, когда его наняли на замену Хью Эшли (или Хобарта Уолтона) в вокальной группе The Beverly Hill Billies. Бритт придумал свой сценический псевдоним после того, как кто-то из сотрудников продюсерской компании The Beverly Hill Billies сказал, что Джеймс Бейкер звучит недостаточно «по-деревенски».

Элтон Бритт записал более 600 сторон и 60 альбомов для RCA Victor и других лейблов за более чем 30 лет и наиболее известен такими хитами (некоторые из которых он написал сам или в соавторстве), как «Someday (You'll Want Me to Want You)», «Detour», «Chime Bells», «Maybe I'll Cry Over You», «Pinto Pal» и военный хит времен «There's a Star-Spangled Banner Waving Somewhere», проданный миллионом экземпляров. К 1944 году запись была продана тиражом в миллион дисков, и RIAA наградила ее золотым диском. Бритт стал первым кантри-артистом, удостоенным золотого диска. Он также сотрудничал с коллегой-йодлером и кантри-певицей Розали Аллен, продолжая записывать множество песен и альбомов вместе.

Певец, руководитель оркестра, радио- и телеисполнитель, автор песен и йодлер, он снялся по крайней мере в двух фильмах в конце 1940-х годов и добился успеха в 1968 году с хитом «The Jimmie Rodgers Blues». В 1960 году в рамках рекламного трюка Бритт ненадолго баллотировался на пост президента от Демократической партии, что, как многие считают, было трюком, устроенным его тогдашним менеджером Обри Мейхью. Бритт часто, но временно уходил на пенсию, во время одного из которых он недолгое время занимался добычей урана в Западной Америке.

22 июня 1972 года, за пять дней до своего 59-го дня рождения, Бритт перенес сердечный приступ во время вождения автомобиля и скончался на следующий день в больнице Макконнеллсбурга, штат Пенсильвания. Он был похоронен на кладбище Odd Fellows в Брод-Топе, штат Пенсильвания.

Вот такой жизненный путь Джеймса Элтона Бритта.

Мы же, в свою очередь, можем насладится сейчас один из его произведений. Хотя если быть точным, сама песня была написана его женой Пенни, которая вдохновилась вышеупомянутой работой своего мужа на добыче урана, а сам Элтон лишь спел эту песню.

И данная песня осталась популярной даже после ядерной войны.

Без лишних слов, слова (простите уж за тавтологию) Пенни Бритт, в исполнении Элтона Бритта. Uranium Fever на волнах Радио Реактор.

Не забудьте свои счетчики, господа и дамы.

Скитер Дэвис и печаль

Доброго времени суток. И снова эфир волнуют наше пиратское радио Реактор и ваш ди-джей.

Предыдущий наш эфир ознаменовался неожиданным коментарием (https://fallout.reactor.cc/post/5929726#comment30200622), который наша радиостанция восприняла как заявку на следующий эфир.

Так что у нас сегодня Скитер Дэвис.

Скитер Дэвис (Skeeter Davis урожденная Мэри Фрэнсис Пеник (Mary Frances Penick); 30 декабря 1931 г. – 19 сентября 2004 г.) - американская певица и автор песен в стиле кантри, которая исполняла песни в стиле кроссовер-поп. Она начала свою карьеру в составе группы Davis Sisters в подростковом возрасте в конце 1940-х годов, в конечном итоге попав на RCA Victor. В конце 1950-х годов она стала сольной звездой.

Дэвис родилась под именем Мэри Фрэнсис Пеник 30 декабря 1931 года, она была первой из семи детей, родившихся у фермера Уильяма Ли и Сары Рэйчел Пеник (урожденной Робертс) в Гленко, штат Кентукки. Поскольку ее дедушка считал, что у нее много энергии для маленького ребенка, он прозвал Мэри Фрэнсис «Скитер» (жаргонное слово, означающее комара), и это имя она носила до конца своей жизни.

Скитер Дэвис в возрасте 10 лет.

Когда Дэвис была еще малышкой, ее двоюродный дедушка был осужден за убийство ее дедушки по материнской линии (его брата) в Индиане. После этого инцидента Дэвис вспоминала, что ее мать стала «горько подавленной женщиной». На протяжении всего детства мать Дэвис предприняла несколько попыток самоубийства, несколько из которых сама Дэвис предотвратила: «Однажды я выбила бутылку Clorox, которую она пила, изо рта и села ей на руки, чтобы она не потянулась за ножом для разделки мяса», — вспоминает она. Однажды ее мать попыталась выпрыгнуть из окна квартиры семьи, держа Дэвис и ее маленького брата на руках. Ее отношения с матерью оставались напряженными на протяжении большей части ее жизни, и, по словам Дэвис, она «казалось, не могла завоевать уважение и привязанность моей матери, [поэтому] я обратила свое внимание на своего папу».

В середине 1930-х годов семья Пеник переехала в Цинциннати, штат Огайо, где они оставались в течение нескольких лет, прежде чем вернуться в Драй-Ридж. Позже, в 1947 году, они переехали в Эрлангер, штат Кентукки. В подростковом возрасте Дэвис вдохновлялась музыкой Бетти Хаттон, а также проявляла интерес к мюзиклам, запоминая песни из таких фильмов, как Stage Door Canteen (1943) и I'll Be Seeing You (1944). Иногда она ставила номера на заднем дворе, танцевала, пела и рассказывала истории о привидениях соседским детям.

Во время учебы в средней школе Dixie Heights в Эрлангере Скитер познакомилась с Бетти Джек Дэвис, и они стали близкими друзьями, сблизившись на почве любви к музыке. Они начали петь песни и играть на гитаре вместе во время перемен в школе, что привлекло внимание их одноклассников, и они выступили в нескольких школьных шоу талантов. Во время поездки в Grand Ole Opry они убедили менеджера сцены разрешить им пройти за кулисы, где они познакомились с Хэнком Уильямсом и Четом Аткинсом.

Во время ее обучения в старшей школе Скитер и Бетти Джек Дэвис выиграли местный конкурс йодлей, призом которого было время выступления в местном дневном телешоу. Эти двое были представлены как сестры Дэвис, а Скитер взяла фамилию Бетти Джек, несмотря на то, что они не были родственниками. Их появление в местной программе привело к тому, что они получили возможность петь на радиостанции Детройта WJR в программе Barnyard Frolics. После окончания средней школы в 1949 году Дэвис переехала в Детройт с Бетти Джек, где они сделали демонстрационные записи для Fortune Records; среди них была песня "Jealous Love", которая была выпущена как сингл в 1953 году.

Продюсер RCA Victor Стив Шоулз услышал их демо и был впечатлен их гармонией. Весной 1953 года Скитер и Бетти Джек встретились с Шоулзом в штаб-квартире RCA в Нью-Йорке, который предложил им контракт на запись. После подписания контракта они покинули Нью-Йорк, чтобы начать запись материала в Нэшвилле, штат Теннесси. 23 мая 1953 года они записали песню «I Forgot More Than You'll Ever Know», которую ранее записал Сонни Джеймс. Сестры Дэвис гастролировали по региону в поддержку сингла в прямых радиопередачах, хотя Дэвис вспоминал, что обе «были настолько неуверенны и неосведомлены о [музыкальном] бизнесе». Сингл имел значительный успех, проведя восемь недель на первом месте в чартах
кантри в 1953 году, а также войдя в двадцатку лучших в поп-чартах. Пластинка занимает 65-е место в Топ-100 кантри-синглов всех времен, по данным историка Billboard Джоэла Уитберна.

1 августа 1953 года сестры Дэвис выступили на вечернем шоу WWVA в Уилинге, Западная Вирджиния. После полуночи они покинули Уилинг по пути обратно в Ковингтон. Около 7:00 утра 2 августа недалеко от Цинциннати проезжавший мимо водитель заснул за рулем, врезавшись лоб в лоб в машину, в которой ехали Скитер и Бетти Джек Дэвис. Бетти Джек погибла в столкновении, а Скитер получила серьезные травмы головы. Водитель автомобиля также выжил. В газетных бюллетенях того времени ошибочно сообщалось, что обе сестры Дэвис были объявлены мертвыми в госпитале Богоматери Скорби в Цинциннати.

После аварии Дэвис переехала к матери Бетти Джек, Олли, пока восстанавливалась после травм.

Между 1954 и 1956 годами Скитер и Джорджия выпустили в общей сложности девять синглов для RCA как Davis Sisters, которые они записали в Нью-Йорке и Чикаго, и гастролировали по Соединенным Штатам в составе RCA Caravan of the Stars вместе с Минни Перл, Хокшоу Хокинсом и Четом Аткинсом, среди прочих. Синглы, записанные с Джорджией, были заметно менее успешными, чем прежний материал дуэта, с низкими позициями в чартах, хотя Дэвис чувствовал, что «материал был хорош». Они провели трибьют-выступление для Бетти Джек в Grand Ole Opry в 1954 году. В 1955 году Davis Sisters были приглашены на региональный тур вместе с Хэнком Сноу, The Carter Sisters (без Джун) и Элвисом Пресли. Дэвис рассказала о своей дружбе с Пресли в своей автобиографии. Группа The Davis Sisters официально распалась в 1956 году, вскоре после первого брака Дэвис с Кеннетом ДеПью.

В конце 1950-х годов во время брака с ДеПью Дэвис страдала от депрессии и «вынашивала желание умереть» из-за скорби о смерти Бетти Джек, а также из-за своего «надуманного» брака. Она возобновила сольные выступления, гастролируя с Эрнестом Таббом, и стала соавтором и соавтором песни «Set Him Free» для RCA, спродюсированной Четом Аткинсом. Эта песня принесла Дэвис номинацию на премию Грэмми за лучшую кантри-запись. Где-то в этот период, около 1958 года, Дэвис и ДеПью развелись, и она переехала в Нэшвилл. В том же году Дэвис записала «Lost to a Geisha Girl», ответную песню на хит Хэнка Локлина «Geisha Girl», которая достигла 15-го места в кантри-чарте и стала ее первым сольным хитом. Аткинс работала с Дэвис в качестве гитариста на всех этих сессиях. По предложению Дэвис, Аткинс часто использовала несколько дорожек голоса Дэвис для гармонии вокала, чтобы напоминать звучание сестер Дэвис. Это эхо можно найти в нескольких ее ранних сольных хитах, таких как «Am I That Easy to Forget».

Впоследствии она стала соавтором и записала еще один хит, вошедший в двадцатку лучших, под названием «Homebreaker», который достиг 15-го места в чарте Hot Country Songs в ноябре 1959 года. В том же году Дэвис присоединилась к Grand Ole Opry. В это время она гастролировала с Джун Картер, и они стали хорошими друзьями.

С 1960 по 1962 год Дэвис имела топ-10 хитов с песнями "(I Can't Help You) I'm Falling Too", "My Last Date (With You)", "Where I Ought to Be" и "Optimistic". "(I Can't Help You) I'm Falling Too" ознаменовала первый вход Дэвис в качестве сольной исполнительницы в поп-чарты Billboard в 1960 году и привела к тому, что ее пригласили выступить на American Bandstand Дика Кларка. Песня прошла весь путь до топ-40, неслыханно для кантри-певицы в то время. В 1961 году она добилась второго поп-хита с лирической версией (написанной Скитер) инструментального кантри-поп-хита Флойда Крамера "Last Date" под названием "My Last Date (With You)", которая стала еще лучше, попав в топ-30 поп-чартов. Обе эти песни были исключительно успешны в чартах кантри, достигнув второго и пятого места соответственно.

В 1963 году Дэвис достигла своего наибольшего успеха с хитом кантри-поп-кроссовера «The End of the World».

А сейчас мы прервем рассказ о нашей сегодняшней героине, ведь пришло время послушать музыку. А именно песню, за авторством Артура Кента (музыка) и Сильвии Ди (слова). Сами стихи Сильвия написала в знак печали по умершему отцу.

Итак, уважаемые реакторослушатели к вашему вниманию The End of The World в исполнении Скиетр Дэвис. (не забудьте поблагодарить im_pv за заявку).

Дэниел Декатур Эмметт и символ Юга

Привет, моя прекрасная Америка, это президент Эдем. Пришло время для разговоров по душам.

Ха, вы в непонятках, да? Это всего лишь снова мутит эфир пиратское радио Реактор и ваш ди-джей.

Сегодня наш эфир несколько, как бы правильно выразится, нетрадиционный. Ведь мы будем говорить о авторе песни, а не исполнителе.

Дэниел Декатур Эмметт (29 октября 1815 г. – 28 июня 1904 г.) - американским композитором, артистом и основателем первой труппы менестрелей-блэкфейс, Virginia Minstrels.

Родился Дэниел в Маунт-Верноне, штат Огайо, на тогдашнем фронтире.

В возрасте 13 лет Эмметт стал учеником печатника, а в 1836 году, в возрасте 21 года, поступил на службу в армию Соединенных Штатов.

Он стал опытным флейтистом и барабанщиком в казармах Ньюпорта, город Ньюпорт, штат Кентукки.

После увольнения из армии 8 июля 1835 года Эмметт присоединился к цирку Цинциннати. В 1840–1842 годах он гастролировал с цирком Angevine и другими цирками как игрок на банджо и певец. Вместе с Билли Уитлоком, Диком Пелхэмом и Фрэнком Брауэром он организовал труппу Virginia Minstrels, которая впервые выступила перед платной аудиторией в театре Chatham в Нью-Йорке в 1843 году.

Хотя выступление в стиле блэкфейс, в котором белые мужчины раскрашивали лица и руки в черный цвет и изображали карикатуры на афроамериканских мужчин и женщин, уже было устоявшимся способом исполнения в то время — Томас Д. Райс создал персонажа Джима Кроу почти десятилетием ранее, и с тех пор блэкфейс был широко популярен, — группа Эмметта, как говорят, была первой, кто «закрасил в черный цвет» целую группу, а не одного или двух исполнителей. Полноценное выступление группы в стиле блэкфейс обычно считается первым настоящим менестрель-шоу: предыдущие выступления в стиле блэкфейс обычно были либо антрактом к пьесе, либо одним из многих номеров в комическом варьете.

Дэниел Декатур Эмметт в блекфейсе

После тура, который был особенно успешным на Юге, Эмметт удалился в свой родной город Маунт-Вернон, штат Огайо, в 1888 году, где умер 28 июня 1904 года в возрасте 88 лет. С 1893 года и до самой смерти сводить концы с концами ему помогало еженедельное пособие от Actors Fund of America. Эмметт был включен в Зал славы авторов песен в 1970 году.

А теперь перейдем к сегодняшней песне.

Традиционно Эмметту приписывают её написание. История, которую он рассказывал о ее создании, каждый раз менялась, но основными моментами было то, что он сочинил песню в Нью-Йорке, будучи участником группы "Bryant's Minstrels".

Песня была впервые исполнена Эмметом и "Bryant's Minstrels"в Mechanics' Hall в Нью-Йорке 4 апреля 1859 года. Песня стала ошеломляющим хитом, особенно на Юге, и именно по ней Эмметт был наиболее известен. Сам Эмметт, как сообщается, сказал своему коллеге: «Если бы я знал, как они [южане] собираются использовать мою песню, будь я проклят, если бы написал ее». После того, как Юг начал использовать его песню в качестве призыва к сплочению, Эмметт написал руководство по игре на флейте и барабанах для армии Союза.

Интересный момент, но эта песня была любимой песней Абрахама Линкольна и даже играла на его инаугурации.

Инструментальная версия песни входила в эфир "Радио Анклава" в Fallout 3, что и породило сегодняшнее вступление.

Но, довольно слов. Сегодня в эфире 2nd South Carolina String Band, который и исполняет, и много ни мало, а символ Юга США - "Dixie"

Отчет от 13.08.2019.